— А родня твоя что скажет?
— Отняли у меня родню, отняли двух сыновей, отняли овец. Налетели со степи и всё пожгли.
— Ох соколики, беды большие вскоре грядут. Что ж оставайся, приводи свою семью.
— Карашо! — Улыбнулся Янгур, крепкими белыми зубами.
— Вот вам братие дока по кутюшкам. — Бурей чинно встал и удалился к ладьям.
— По чём? — Переспросил я.
— По разведению овец. — Объяснил Данила, — и не только, — моргнул он Янгуру и хлопнул его по плечу. Тот опять отозвался улыбкой и ушёл за своими.
— Пятак, ты и впрямь веришь, что Бурей превращать людей умеет? — Спросил я Вовку.
— Когда его нет, не верю, а когда рядом хочу не верить. — Ответил Вовка смутившись.
— Вот и я так. — Вставил Данила.
Вечерело. Озёрная сырость, не смотря на июнь, забиралась под рубахи. Накинув шкуры на плечи, наша компания сидела за лотками и укладывала вещи. Мимо нас проходил веселящийся люд. Мы разговаривали и смеялись, вспоминая Данилины шутки и прибаутки. Какая-то подпитая компания подвалила на наш смех. Здоровый бугай, с припухшим глазом, нагло зацепился:
— Над кем смеётесь мужички?
Местная гопота, подумал я. Это добром не кончится.
— Над собой паря, над собой! Ступай себе мимо. — Ответил Данил.
— А не ты ль мне глаз подбил в «стенке»?
— Может и я. Рази упомнишь всех. — Ответил Курянин натягивая на плечи волчью шкуру.
— Да ты дерзкий! — Рявкнул бугай и дёрнул Данилу за плечо, что тот упал со складного стула.
Мы вскочили. Наш товарищ поднялся, накинул опять шкуру на плечи:
— Иди паря своей дорогой, не мешай людям, не доводи до греха.
— Что-о-о?! — Взревел детина, — Трусишь? Накрылся волчьей шкурой и хвост свой волчий поджал.
Эт он зря, подумал я и хотел было начать успокаивать задиру, но наш Курянин миролюбиво заговорил.
— Однажды козёл показал волку рога и спросил: «Что Волк, испугался? Поджал свой хвост промеж ног?». Волк посмотрел себе под брюхо, покраснел, но потом оскалился в улыбке и ответил козлу: «Смотри внимательнее козёл, там у меня, на тебя, не хвост!»
Несколько секунд стояла тишина. Вовка засмеялся в кулак…
До задиры дошло. Он с рёвом бросился на Даньку, его дружки последовали его примеру и начали нас месить. Мы отбивались как могли. Перевернулся прилавок, посыпалось железо и мечи. Нападающие похватали оружие. Нам ничего не оставалось делать как тоже вооружится. Но трое против шестерых — это слишком. Началась рубка. Трое насели на меня с Вовкой и оттеснили, а трое на Даньку. Данил лихо отбивался, но кровь пускать не хотел. Один из наших противников подключился к нападавшим на Курянина. На него наседали всё сильнее и сильнее. На улице послышались крики. Кто-то побежал к озеру звать наших, кто-то в Городок за охраной.
