Возможно, нам следует обниматся, подумала она, пытаясь представить, как
обнимала бы своего сурового отца или свою холодную мать. Теплое чувство в ее груди
исчезло.
Возможно, нет, решила она.
3
В течение следующих трех недель, пока Пейшенс медленно
восстанавливалa свои силы, Макс посвятил себя развлечению Пру. Ему нравилась Пру.
Он наслаждался ее компанией. Она не была похожа на английских девушек, которые
так тщательно сохраняли вид прохладной отрешенности, даже скуки.
Ничто никогда не казалось Пру скучным. С блестящими глазами и
18
приоткрытыми губами она от всего сердца погружалась в каждый новый опыт. Когда
Макс показывал ей достопримечательности Лондона, он был очарован, увидев город ее
глазами. Каждый день приносил Пру что-то новое и чудесное. Макс не мог дарить
свою щедрость более благодарному получателю, и ее явное наслаждение подвигaло его
на все большую и большую щедрость.
Помимо долгих поездок по многочисленным красивым паркам Лондона,
были экскурсии по магазинам на Бонд-стрит и поездки к Гaнтерy за выпечкой и
мороженым. Он отвез ее в музей, в амфитеатр Эстли, и они вместе поехали на машине
мистера Тревитика в Юстон-сквер. В один незабываемый дождливый день он наградил
ее прогулкой по Сандерленд-Xаусу, огромному лондонскому особняку своего дяди.
Слуги были удивлены; Макс никогда раньше не приводил юную леди в дом своего
дяди.
Однако вечерних развлечений не было: им придется подождать, объяснил
он, до ее представления. Затем будут балы в Алмаке, концерты в Ковент-Гардене,
бесчисленные спектакли и частные приемы, пикники на природе, полночные ужины и
венецианские завтраки.
«Но, Макс, кто меня пригласит куда-нибудь?» - волновалась Пру во время
одной из утренних поездок по Гайд-парку. «Я никого не знаю в Лондоне!»
Его ответ был так же прост, как и высокомерен. «Вы знаете меня».
Без каких-либо подсказок он обещал оказать ей всяческую помощь в
обществе. Он представит и Пру, и ее сестру всем самым важным людям в Лондоне,
таким образом гарантируя, что сестры Уэверли будут завалены приглашениями.
Он даже пообещал дать бал в Сандерленд-Xаусе, специально для введения
Пру и ее сестры в общество; что само по себе, безусловно, было бы достаточно, чтобы
сделать Cезон любой молодой леди безудержным успехом. Поступая так, он надеялся
ослабить чувство вины за то, что едва не утопил леди Уэверли, хотя, конечно, не
раскрыл Пру истинную мотивацию своей необычайной щедрости.
Ноябрь сменился декабрем, и Макс, обязанный провести Рождество в
