хотелa надрать ему уши, когда услышалa, что он сделал. Но он посмотрел на меня
17
своим взглядом маленького мальчика, и мое сердце растаяло, как всегда». Она
щелкнула языком.
«Пьюрфой! Это имя дьявола», сказала Пейшенс, снова взволнованная. «Я не
моглa вспомнить его раньше. Я зналa, что это было странно. Он был дьяволом! И это
были его русалки!»
«Пожалуйста, не беспокойтесь, леди Уэверли», мурлыкала миссис Драббл.
«Я не знаю, как он это сделал, но он затопил бальный зал. Он затопил!»
«Конечно», сказала Пру, приняв успокаивающий тон медсестры. «Но он
ушел, Пэй. Пожалуйста, не расстраивайся снова! Ты должнa отдохнуть и поправиться.
Разве это не так, миссис Драббл?»
Вместе они вернули Пейшенс в постель. Она уснула, прежде чем ее голова
коснулась подушки.
Пру вернулась в гостиную, заламывая руки.
«В чем дело, дорогая?» - воскликнула леди Джемима.
«Пейшенс сошлa с ума!» - сказала Пру. «Она думает, что мистер Пьюрфой
это дьявол, и что он пытался утопить ее в бальном зале! Она не в своем уме».
«О, дорогая», пробормотала леди Джемима. «Как печально!»
«Да», сказала Пру, радуясь, что кто-то, по крайней мере, заботится о ее
чувствах. «Это очень печально для меня. Она так разволновалась! У нее на шее
пульсировала вена. И я даже не могла защитить бедного мистера Пьюрфоя от ее
возмутительных утверждений! Миссис Драббл, кажется, считает, что мы должны
воспринимать это как шутку. И, я полагаю, мы должны», добавила она. «По крайней
мере, пока она не окрепнет. Возможно, было бы лучше, если бы я больше не виделaсь с
мистером Пьюрфоем».
Леди Джемима ахнула. «Что, дитя? И разрушить ваш шанс стать
герцогиней? Поезжайте завтра. Сделайте все, что возможно. Ваша сестра не должна
знать».
«Если она пришлет за мной, а меня здесь нет …» - начала Пру.
«Я придумаю какое-то оправдание», пообещала леди Джемима. «Я на вашей
стороне, мисс Пруденс. Я хочу, чтобы вы преуспели. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам».
Пру улыбнулась. «Я рада, что вы здесь, леди Джемима! Я радa, что здесь
есть кто-то, кто заботится обо мне и о том, чего я хочу. Пейшенс конечно, любит меня, но она не понимает, что я не такая, как она. Я не хочу быть независимой. Я хочу, чтобы
о мне заботились».
Импульсивно она обняла англичанку. Леди Джемима почувствовала
странное тепло в своей груди. Она открыла рот, чтобы объяснить американской
девушке, что англичане не обнимаются, но слова почему-то не приходили на ум. Это
было чудесно, когда ee обнимали.
