Игнасио был уверен — будь у Харгрива хоть самая призрачная возможность сконструировать сверхмощную бомбу, способную разнести в клочья весь Дувр и заодно висящее над ним солнце, он работал бы, не покладая рук. Харгрив любил чай. Он любил также яйца, любил бренди. Он одинаково упорно работал днем и ночью. Он буквально наслаждался процессом изготовления адских машин.
Доктор Игнасио уже в который раз оглядел убогую комнату, служившую им временным пристанищем. На полу сиротливо лежал продавленный матрац, на котором спал урывками Харгрив, позволяя себе спать ровно столько, сколько требовалось для поддержания работоспособности. Улыбнувшись, Нарбондо не удержался и легонько присвистнул — Харгрив тут же нервно дернул шеей, по всей видимости, свист отогнал очередную умную идею, которые так часто посещали этого поистине злого гения.
Обернувшись, Харгрив сердито уставился на доктора, его жидкая бороденка, и та недовольно подрагивала. Харгрив тяжело дышал, что тоже говорило о сильном его раздражении. Нарбондо спокойно глядел на сообщника, ожидая очередной вспышки гнева.
"Будь проклят этот свист, — устало заметил Харгрив, подавляя зевок. — Невозможно работать!" Нарбондо несказанно удивился — он ожидал куда более бурной реакции. Не обращая больше на него внимания, изобретатель внимательно оглядел тыльную сторону своей кисти, будто надеялся увидеть на ней нечто необычное, и снова погрузился в созерцание чертежа. Ухмыльнувшись, Нарбондо налил себе еще чаю. Сегодня определенно удачный день! Едва только он дал понять Харгриву, что собирается использовать его талант для уничтожения всей Земли, как тот тут же изъявил желание помогать ему. Причем с самого начала Харгрив развил столь бурную деятельность, выказал такую сметку и организованность, словно это было первое серьезное дело за всю его жизнь. "Удивительно, как только Земля носит таких злодеев!" — пронеслось в голове Нарбондо. Доктор Игнасио позволил себе снова улыбнуться — чем, собственно, он отличается от Харгрива? Разве что неспособностью конструировать разные хитрые игрушки…
Разумеется, Харгрив не стал бы ему помогать, если бы Нарбондо искренне признался, что истинным стимулом его поведения является не желание что–то уничтожать, а банальная алчность и неуемная жажда мести. Еще бы: не будь Харгрива, его угрозу направить Землю на траекторию движения кометы никто не воспринял бы всерьез. Хотя в Королевской Академии были люди, считавшие это возможным и, более того, не сомневавшиеся, что Нарбондо обязательно попытается осуществить свой план. Впрочем, они были близоруки, как Харгрив. Все они, эти книжные черви, неспособны видеть дальше собственного носа.
