Фостин топнула ногой, и это промочило бы ноги Робин, но ее обувь уже впитала в себя столько воды, сколько могла.
— Нет!
Робин улыбнулась, но ее взгляд стал тяжелее.
— Это важно. Ты это знаешь. Там Шинс, может, сражается… — она сглотнула. — Ты переживаешь за меня, знаю. Хочешь помочь мне. Но ради меня этой ночью ты можешь помочь ей. Прошу.
Плечи Фостин дрожали, а потом смиренно опустились.
— Поклянись, что пойдешь к Жерару, — взмолилась она. — Что не попытаешься вернуться и натворить глупостей.
— Обещаю. Я ничего не смогу сделать, и я тебя не брошу, — Робин приподнялась на носочки для короткого поцелуя и отошла. — А теперь беги!
Еще миг колебаний, и она изящно убежала в дождь.
Робин вздохнула, не сдержалась и закричала изо всех сил:
— Я тебя люблю!
Робин поняла с болью, что не помнила, говорила ли ей это раньше. Она надеялась, что Фостин смогла это услышать.
Она на миг оглянулась на сторону, откуда они пришли.
«Может, я могла бы… Нет. Нельзя. И мы это знаем», — и она пообещала.
Глубоко вздохнув, Робин пошла по улице к маленькой квартире Жерара.
* * *
Еще крик предупреждения, паника Ольгуна. Они вспыхивали так часто и быстро, что Шинс не могла их различить. Она пригнулась, с болью перекатилась по дороге, двигаясь очень быстро. Грязь разлеталась, клинки взлетали, не просто звеня о камни, а оставляя дыры в брусчатке.
Лизетта не отставала, и ее руки словно вытянулись и терзали Шинс на расстоянии пятнадцати футов от нее. Так было нечестно, даже грубо.
Мечи кружились возле друг друга, так не могли человеческие руки, даже удлиненные и гибкие, как у Лизетты. Шинс редко находила миг оглянуться. Она видела, что женщина бежала за ней, вспыхивала сталь, но она не могла различить движение между этими моментами, или как вообще ее руки соединялись с плечами.
Даже помощь Ольгуна не помогала ей видеть сквозь дождь, мелькающую сталь и корчащиеся тени.
Высота.
Темная магия фейри в Лизетте не следовала за Виддершинс сзади. Она висела в воздухе над фонарями, ее поддерживали трепещущие конечности из тени. Они двигались неровно и тихо, ужасные отпрыски пауков, тьма, что скрывалась под кроватью, ступала по земле и задевала стены. От неловких шагов Лизетта раскачивалась на вершине этих ног из теней, напоминая труп без костей в водопаде.
Но ее нечеловеческие руки не дрожали. Клинки приближались с каждым взмахом, как и Лизетта с каждым шагом.
Виддершинс слышала хохот детей, ощущала запах трав и сладостей за грозой.
