«Verdammt mich»! – только остаётся всё чаще повторять.
Как только подумает, сколько он денег на этом не заработал – просто, завыть на Луну по-собачьи хочется!
Короче, какая-никакая прибыль появилась – хотя, она по большей части уходила на покупку нового оборудования или наём персонала. Да, оно может и к лучшему – если судить по его прошлому опыту, когда накопленные «в чулке» сбережения обесценивались буквально за ночь!
Наконец, его племянник Эрик узнал от кого-то про существовании «отеческой» аптеки и навёл там ревизию (так, «он» ещё и, в бухучёте соображает... «Oh mein Gott!»), после которой еврей-арендатор очень долго заикаясь извинялся – но, сама аптека очень быстро стала вполне рентабельной. На предложение заменить мошенника, Эрик не согласился, философски заметив: «Und was zur Hölle? Другой еврей будет не лучше - а с этим я кажись, нашёл общий язык...». С тех пор, его племенник частенько стал там бывать, не позволяя пройдохе расслабить «булки».
С другой стороны... Он стал как будто лишним, в собственном же заведении! Всем распоряжался Эрик! Правда, предельно вежливо, позволяя себе накричать на дядю - за, по его мнению допущенную оплошность, только с глазу на глаз.
Все его работники, в случае каких-то затруднений, говорили: «Надо спросить у герра Эдика», а на Фрица смотрели как на пустое место...
Даже вывеску «Bayern» - по его мнению, что-то или кого-то позорящую, он настоял снять, а вместо неё повесить другую: «McRubels». Что это всё означает, он - если честно, из объяснений Эдика не понял - хотя и ходил с умным видом.
Долбанный племянник, даже любовницу – тридцатидвухлетнюю сисястую, ляжкастую и задастую служанку Петру, у него отбил – как сучку на собачьей свадьбе, как бы показывая всей «стае» - кто здесь самый главный кобель!
Хм, гкхм...
Однако, даже это пошло на пользу же, по правде говоря. Конечно, старый Фриц – кобель ещё тот, но с недавних пор - как тот конь: «борозды» не портит, но надо честно признаться – «пашет» уже... Увы, не глубоко!
Петра, давненько ему намекала: типа у Фрица такая длинная «прелюдия», что можно забыть - что за ней «следует» и, переходить непосредственно к тому, что «после»... К переживаниям да разговорам!
Да... Поговорить «после», дядюшка Фриц очень любил!
После такой «любви», Петра долго ходила надув губы, а сам Фриц с ощущением острого дискомфорта...
Чисто случайно подловив служанку, выходящую нараскоряку из комнаты племянника, он, взбесившись от ревности, затащил её к себе в кабинет и, хотел было уже устроить изменщице хорошенькую взбучку, а потом уволить... Но тут, Петра опередив, сама давай ему возмущённо рассказывать – причём, во всех тоньчайших подробностях, как Эрик – когда она зашла в мансарду прибраться, воспользовавшись моментом неожиданности, грубо поставил её в позицию «раком» и «ficken» минут сорок... Пока, она пищать не начала! Потом он сказал, хлопнув её по заднице: «Бери деньги на столе и, проваливай»! Во время всего рассказа Петра, хоть и возмущалась - но всем своим видом излучала похоть и, нет-нет, да удовлетворённо щерилась...
