— Хочу, чтобы ты поехала со мной.
Она моргнула и скривила рот — вроде бы усмехаясь, вот только юмора у нее в глазах он не увидел.
— Зачем?
— Сама знаешь.
Она подняла руку, расслабила его пальцы.
— В эскорт агентство не хочешь позвонить? Там и помоложе кого-нибудь найдут…
Господи, она что, считает его старпером, который в молодое мясо вцепился? Что ж, у него никогда не было проблемы прислать ответку. В таком состоянии это даже на пользу — неизвестно в какую еще форму выльется его душевная лихорадка, если не в словесную…
— Я готов заплатить гораздо больше, чем эскорт-агентству. Сколько стоит твое тело?
— Оно не продается.
— Все продается. Вопрос цены.
— Хорошо, — вдруг согласилась она. — Я назову тебе свою цену.
А его будто ледяной водой из шланга окатило. Хотя, казалось бы — только этого и хотел минуту назад. И в голове закрутилось-заметалось — неужели согласится? Неужели продастся? А с другими что — тоже так?..
И уже она взяла его, отпрянувшего, за подбородок, вынудила склониться к ней — так что их лица теперь почти соприкасались. От ее близости стало уж совсем невмоготу — пришлось даже расставить ноги, так тесно в штанах стало… Упершись руками в стену, он нависал надо ней — маленькой, хрупкой и розовой — как гора над какой-нибудь экзотической колибри.
И внезапно стало не важно — пусть за деньги, пусть продажная. Потом разберется. Перевоспитает, привяжет к себе подарками… Заставит забыть про всех других…
— Моя цена — твоя свобода, мистер Стивенсон, — сказала эта маленькая, наглая колибри. — Хочу тебя, а не твои деньги. Всего тебя. И еще…
Она повела пальцем по его руке под коротким рукавом футболки, а его прям в жар кинуло, как восьмиклассника от первого поцелуя… Царапнул ногтями стену за ее головой, как представил, что именно хотел бы сжимать этими руками вместо холодной штукатурки…
— Что «еще»? — хрипло спросил. Лишь бы говорить… Лишь бы не заметила, что еще мгновение и он не выдержит, вопьется в ее губы голодным, истосковавшимся ртом…
— Одевайся, как раньше. Акулой бизнеса ты мне нравился больше, чем альфонсом на мотоцикле.
— Ой, пожалеешь… — качала головой тетя Лена, наблюдая за моим суматошными гонками по квартире в поисках то туфель, то защипки для волос, то кисточки для бронзера, которую Кира успела стырить под предлогом, что «ну, я же не пользуюсь».
Конечно, я соврала. Мне было совершенно наплевать, во что именно Пол будет одет. Или раздет. Но мне не нравилось чрезмерное женское внимание, которое он получал в своем новом амплуа, куда бы не сунулся. А так — костюм приглушает яркость, не так будоражит воображение, скорее наоборот — отпугивает. Уж больно он в нем грозный и неприступный — как скала.
