— Будто ты действительно поверил в благие намерения озерных жителей, — скривился Джонас.
Лука зашипел. Рыболюди следили за ними своими немигающими выпученными глазищами.
Некоторое время спустя царь покашлял и ознаменовал тем самым окончание праздничного пира.
— Я прикажу приготовить вам комнаты. Отдохнете, а завтра будем готовиться к свадьбе. Вечером и сыграем, — заключил он.
Джонас едва не застонал. Приклеенная улыбка мальчишки начинала раздражать.
* * *
Лука удивленно присвистнул, стоило одной ноге скользнуть по белоснежным, мраморным плитам комнаты. Ему казалось весьма странным, что единственным украшением в тронном зале являлись пара колон и валунов, тогда как в комнатах, выделенных для гостей и полы были покрыты дорогим мрамором, а стены украшены морскими ракушками. Откуда здесь вообще взялись ракушки? Интересно у Джонаса комната еще более роскошная?
Напротив огромной перламутровой кровати-ракушки висело зеркало во весь человеческий рост. Его рамка была покрыта чистейшим золотом, а причудливые росписи на незнакомом языке, то там, то здесь витиеватым росчерком украшали драгоценные камни. Словом, все здесь кричало о вопиющей роскоши, весьма неуместной для этого места.
Лука лег на кровать и устало прикрыл глаза.
На самом деле у него был выбор. Уйти и никогда больше не вспоминать ни о Джонасе, ни об озерном царстве. Или остаться здесь, рядом с избалованным богатым сыночком и навсегда забыть о существовании Карты Жизни. Перечеркнуть все мечты.
Выбор казался очевидным. И все же что-то внутри скреблось, заставляло его неприятно морщиться и снова перекручивать в голове разговор, о котором он так и не упомянул при встрече с Джонасом…
— О, не переживай, мальчик. В своем царстве я никого не держу силой. Здесь все по своей воле.
— Да, ну? — хитро сощурился он. — А я вот очень хочу выбраться из вашего царства. И Джонас, я уверен, желает того же. Так отпустите нас!
Правитель задумчиво тронул белоснежные усы.
— Ты не понимаешь, мальчик, — вздохнул он чересчур грустно. — Моя Мира влюблена в твоего друга и попросила разрешения на брак. Что же… я не волен мешать счастью молодых.
Лука лишь фыркнул.
— Ну да, вот только жених об этом и не догадывается. Он не любит Вашу дочь! — воскликнул он. Вся ситуация казалась ему нелепой и глупой.
— Полюбит, — с уверенностью прочеканил холодный бесстрастный голос. — А ты… — он остановился на секунду. — Ты можешь покинуть царство сейчас и все, что ты здесь видел и слышал останется лишь пеленой смутного сна. Друга своего ты тоже не вспомнишь.
