Джонас с трудом проплыл до огромного стола и, подталкиваемой огромным рыбочеловеком, занял, наконец, место рядом с молчавшей до сих пор Мирой. Она улыбнулась и погладила его по руке.
— Отцу ты очень понравился, — довольно произнесла она.
Вот только ему это совсем не льстило. Уж лучше бы озерный царь вышвырнул его, желательно сразу на берег.
Лука приблизился к нему, но был остановлен строгим, предупреждающим взглядом. Мира с неодобрением следила за мальчишкой, готовая в любую секунду наброситься и разорвать на кусочки. Пусть только даст повод.
— Могу я сесть рядом со своим другом? — мальчишка изобразил на лице вежливую улыбку. Казалось, еще немного и мышцы его не выдержат.
Дева сердито надула губки и отвернулась. Она не желала делить внимание своего новоявленного жениха ни с кем, пусть даже это был безобидный, по ее мнению, мальчишка.
Не получив прямого отказа, Лука удобнее устроился на высоком деревянном стуле. Ножки странного сооружения были привязаны к огромным камням, которые двумя большими тенями расположились на озерном дне.
— Как ты здесь вообще оказался? — наклонившись к мальчишке прошептал Джонас. Наружу вырвались мелкие пузырьки.
Лука пожал плечами.
— Кто-то схватил меня за ногу и потянул вниз. Сначала я думал, что зацепился за какое-нибудь растение, но потом увидел этих уродов, — он качнул головой в сторону огромного рыбочеловека. — Затем познакомился с местным Царьком и понял, что мы снова влипли, — Лука тяжело вздохнул. — Я вот чего не понимаю: женихом заделался ты, а меня-то они за что схватили? За компанию?
Джонас помрачнел. Разумеется, мальчишка был прав. Он здесь не при чем. Но что-то мстительное и темное внутри не могло оставить его в покое, разрасталось и обретало все более видимые очертания.
— Ага, — кивнул он довольно. — За компанию, друг мой. Погуляешь на свадьбе, наешься вкусностей. Да, что ты такой кислый? Отдохнешь и снова в путь! Тебе же лучше, конкуренция, опять-таки, уменьшится. Карта Жизни ждет, — он толкнул его в костлявое плечо.
Лука прикусил губу.
— Что говорит твое кольцо?
Мира беседовала с отцом. Казалось, их совершенно не заботило мерное, частое бульканье со стороны пленников. Конечно, ведь они, словно две рыбешки, попались на удочку рыболовов, а теперь отчаянно хватали воздух ртами и бились в обманчиво тонких сетях.
— Оно почти никогда не меняет своего цвета, — процедил Джонас, отметив во рту неприятный вкус трясины.
Камень полыхал ярко-красным пламенем, правда, в озерной воде приобрел своеобразную матовость и оттенок выглядел безобразным и грязным.
