— Прости, — произнесла одними губами. — Прости меня, мой милый, бедный мальчик…
Горячие слезы лились бесконечным ручьем. Джонас громко закричал. Из его мелко подрагивающего тела яркими неровными вспышками вырвалась магия.
* * *
Очнулся он оттого, что кто-то с силой его тряс.
— Приди в себя! — далекий голос прорывался сквозь пелену отчаяния и боли. — Джонас!
Он стряхнул с себя остатки сна и принялся озираться вокруг. Лука протянул ему украденную в трактире фляжку с водой.
— Сколько времени я проспал? — спросил он лениво, выхватывая бутылку из тонких мальчишеских пальцев.
Лука поднялся, подошел к пеньку и легко запрыгнул на него.
— Спал до рассвета. Кричал и… — тот запнулся, не решившись продолжить.
— Снова магия? — спросил Джонас бесцветным голосом, так, словно они говорили о погоде.
Что поделать, если все вокруг: друзья, учителя все время повторяли, что волшебство — зло, опасность и никогда не используется во благо. Магия должна контролироваться людьми. А теперь Джонас понимал, что волшебство представляет собой не какой-то абстрактный, отвлеченный предмет, а вполне себе ощутимый и материальный. Магии не существует без носителя. Волшебника.
— Вроде бы, — неуверенно ответил Лука. — Говоря по правде, я не очень хорошо разбираюсь во всех этих магических штуках, — он замялся, — но это и правда было похоже на волшебство. Довольно странное и пугающее. В прошлый раз все выглядело весело. Искры, огоньки, солнце. А в этот… мне кажется ты не контролируешь ее, — Лука резко замолчал и принялся с усиленным интересом рассматривать свои старые запыленные ботинки.
Джонас глубоко вздохнул и выдохнул. Нужно было успокоиться и все хорошо обдумать. Какая магия? У него? Быть такого не может. Даже сама идея казалась ему абсурдной. Чтобы в ком-нибудь проснулось волшебство, нужно, по крайней мере, обладать определенной предрасположенностью к материи вероятного и невероятного одновременно. А именно, магии. Но это не может произойти без магии в его сущности, а также родителей, в чьей крови течет эта незаметная для земного глаза тонкая струйка primordiales magicae[7]. Джонас был полностью уверен в том, что его родители являли собой пример совершенно обычных людей.
— Ты точно уверен, что это была магия?
Лука закивал своей вихрастой головой.
— Полностью. Я видел ее так же хорошо, как и тебя сейчас. Ты горел, и магия пылала вместе с тобой. Мне пришлось перебраться вон в тот конец, — мальчишка махнул рукой в противоположную сторону. — Думал весь лес спалишь. Мне даже на секунду показалось… — он сглотнул и неуверенно продолжил, — что ты обратился в дракона. Все вокруг пылало — глаз не открыть, но в какой-то миг меня будто обдало жаром и на твоем месте лежал дракон. Настоящий такой, огромный, — Лука нелепо взмахнул руками, — с оранжевой и красной чешуей.
