В противоположность исторической фонетике, рассматривавшей звуковые изменения атомистически, т. е. в одностороннем отношении звука-прототипа к своему деривату, историческая фонология стремится разъяснить звуковые изменения как результат внутренней перестройки системы фонем. Процессы, представляющиеся постепенными и непрерывными, пока мы берем их в отвлечении от системы, оказываются скачкообразными в системно-фонологическом плане. Фонемы характеризуются специфическими системными связями. Каждая фонема противостоит всем остальным фонемам в системе, отличаясь определенными дистинктивными признаками. Пока изменение фонемы не затрагивает ее системных связей, оно остается незаметным и несущественным для истории языка. Но положение дел радикально меняется, как только в итоге изменения имеет место сдвиг в отношениях между элементами данной системы. Как медленно ни совершалась бы подготовка такого процесса, каковы бы ни были его промежуточные этапы, с фонологической точки зрения может быть лишь одно из двух: либо отношения между элементами системы остались прежними и система не изменилась, либо же отношения изменились и мы должны зарегистрировать сдвиг в составе фонем. Так, например, совпадение безударного о с гласным а в южнорусском могло протекать медленно через ряд промежуточных этапов. Но результат в любой момент был вполне однозначным: слияние фонем либо произошло, либо нет. Третьего не дано[6].
Развитие фонологической системы совершается, таким образом, в виде скачков. Еще Н. В. Крушевский допускал «возможность некоторых перерывов или, вернее, скачков в истории звука»[7], но до фонологии такое допущение оставалось не более чем смутным предчувствием истины.
Говоря о качественных сдвигах, или «скачках», в развитии языка, не следует, разумеется, отождествлять такие переходы с резкими перерывами постепенности, своего рода «взрывами». Специфика языка, как коммуникативной системы, исключает такую возможность. Одна из важнейших задач теории звуковых изменений заключается в том, чтобы показать, как в языке могут происходить существенные качественные сдвиги, при полной исключенности взрывов. К этому вопросу мы еще вернемся в конце настоящей статьи.
Видя в фонетических изменениях атомистические процессы спонтанного либо комбинаторного превращения одного звука в другой, представители традиционного исторического языкознания мало задумывались над конкретными обстоятельствами и причинами таких изменений. Даже в случае комбинаторных процессов, когда изменение фонемы обусловлено позиционными условиями, связь между изменением фонемы и ее позицией, как правило, оставалось невыясненной. То, что в истории языка называлось звуковыми законами, на деле раскрылось как чисто эмпирическая констатация определенных звуковых изменений. Для того, чтобы от таких наблюдений перейти к подлинным законам звукового развития, необходимо еще выявить конкретные условия, совокупность которых делает такое развитие возможным и необходимым. Именно эти условия в их совокупном взаимодействии мы и имеем в виду, когда говорим о внутренних, или генетических, механизмах данного звукового процесса.
