Не знаю, как это назвать: усвоением чужого или просто плагиатом, которым не побрезговал Анатоль. Но я утешаюсь, что своим неуклюжим произведением моя матушка не только вдохновила Анатоля на маленький шедевр, но и подсказала ему сюжет, и ее строка попала в литературу. Получается, что она соавтор Сыса. Не было бы стихотворения Сыса — и погибло бы ее сочувствие к мученикам сталинского геноцида. Так было угодно судьбе, чтобы представитель того страшного времени, переживший его несчастья и беды, передал свою боль представителю нашего времени, и он своим талантом воплотил эту боль в слове.
Днем Веретило покинул нас, поняв, что уже начал обременять хозяев: пора и честь знать. А Сыс как ни в чем не бывало еще двое суток гостевал. С ним меня одолела тоска. Он выпивал, почти не закусывая, как конченый алкоголик, и, нахмурившись, молчал, словно погружался в свои мысли. Я никогда не был свидетелем, кроме заседаний на «Тутэйшых», чтобы Анатоль говорил про искусство или вообще про культуру. Про знакомых художников или литераторов судачил охотно, как бы хвалился знакомством с ними, и то больше рассказывал, как пил с ними. Не рассуждал он ни про историю, ни про политику, даже про свое житье-бытье ни слова. Его это просто не интересовало. А с прозаиком он не мог найти общую тему для разговора — какой он выдающийся поэт. А мне было все равно, выдающийся или обыкновенный. Его поэзия мне не очень нравилась, не было в ней духа живительного, созвучного моим чувствам и мыслям. Грустил я, грустил и Сыс. Ему нужна была компания, зрители, перед которыми он мог помальчишествовать и сыграть свою роль великого поэта: кого-нибудь по-менторски похвалить, а кого-то и опозорить, кого-то обласкать (ах ты, мое дитятко), а кого-то послать на все четыре стороны. Он тосковал со мной. В конце концов, чтобы развеять печаль, Сыс затянул меня в пивную, что для меня стало настоящей мукой, потому что хотелось провалиться на месте, лишь бы не видеть, как Анатоль набивался ко всем в друзья, хвалился своим талантом и, конечно, зачаровывал всех своим «Пацiрам». Снова ему наливали и хвалили. Мне подумалось, что ему просто не хватает официального признания, он, как ребенок, любит похвалу. Все в Союзе писателей про Сыса говорят, признают не абы-какой талант, а вот печать молчит про него. Да и что писать, если он сам исписался и ничем новым и своеобразным не отметился. Печатали бы у нас светскую хронику, так имя Анатоля Сыса часто фигурировало бы там. Не удивлюсь, если б он, как чеховский герой, радовался, что попал под извозчичью лошадь и об этом написала газета.
