— Я возвращаюсь не поэтому. — Он крепко поцеловал ее. — Я не оставлю здесь останки матери.
— Я могу помочь! — Когда он покачал головой, она схватила его за плечо. — Дюран, ты не выберешься отсюда живым.
Он видел ее панику, ее боль и хотел, чтобы у нее, у них, была другая судьба.
— Я с этим смирился. — Он в последний раз вгляделся в ее лицо. — Я люблю тебя. Желал бы я чтобы все для нас было по-другому…
— Пойдем со мной!
— Иди! Я найду тебя.
Конечно, это была ложь. Шансы на то, что он доберется до останков мамэн и выберется вовремя? Меньше нуля — и он чертовски хорошо знал, что она тоже подсчитывает в уме.
Она задержалась на еще один, последний удар сердца.
— Я тебя не забуду. Обещаю.
Он закрыл глаза, когда боль пронзила его. Когда он снова открыл их, она входила в спасительный туннель.
Она не оглядывалась, и это его успокаивало. Она была бойцом, и она собиралась сделать это — и он почти жалел Чэйлена. Завоеватель не переживет того, что эта женщина сделает с ним.
Отвернувшись, Дюран побежал обратно в личные покои Даавоса.
Он не мог оставить останки своей мамэн, даже если формально ее там больше не было. Церемония ухода в Забвение должна состояться, или он умрет, пытаясь сделать то, что должен.
Он мог пожертвовать шансом убить отца, чтобы помочь Амари.
Но сейчас все было по-другому.
***
Амари бежала по туннелю со всей возможной скоростью, ведь от этого зависела ее жизнь.
И она нашла первое тело на полпути от двери. Это был один из охранников Чэйлена, свернувшийся на боку, неподвижный, с запахом крови, густым, как будто ему перерезали горло.
Она не стала тратить время на выяснение подробностей при свете фонарика сотового телефона.
Чем дальше она уходила, тем слабее становился вой сигнализации, но это была функция расстояния, а не изменения детонации. Она перепрыгнула через второе тело. Другой охранник. Снова кровь. И третий.
Четвертого увидела у самой двери. Остывающий труп.
Было только одно объяснение: сбежавший отец Дюрана хорошо обращался с ножом, даже в своем ослабленном состоянии.
Он также закрыл тяжелую стальную дверь, и ее руки дрожали, когда она направила свет на клавиатуру и набрала серию цифр.
И нажала «решетку».
Глаза Амари наполнились слезами, а сердце учащенно забилось, когда она начала молиться, чтобы…
Сначала грохот был глухим. Очень далеко, как гром за много километров отсюда. Но земля задрожала у нее под ногами.
Началось!
— Черт побери! Давай! — Она снова набрала код и нажала кнопку. — Ну же!
