– Зачем ты все убрала?
Голос тихий и хриплый, как никогда. Оборачиваюсь:
– Нужно было оставить?
Он, сонный, всклоченный, и без того не самое красивое лицо – мятое и заспанное, но… Боже мой, как хочется прикоснуться к тонким губам. Он смотрит на меня, чувствует мое желание, отчего в глазах рождается знакомое высокомерие. Блин, сейчас начнется… Жду, когда он разразится безобидной чушью, когда погонит прочь или заставит идти к мусорному баку и возвращать творение рук его на положенное место. Но… ничего не начинается – спокойный взгляд, ровный ход секунд, медленное ленивое дыхание. Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох:
– Кофе нальешь?
– Я вдоволь назаботилась о тебе вчера. Давай-ка сам.
Тонкий серп улыбки, и он идет к кофемашине, зевая и потягиваясь, и пока он возится с утренним кофе, я выдыхаю – у меня ладони взмокли. Не отрываю глаз от тонкого тела, ленивых движений, и удивляюсь себе – если он пугает меня, что я тут делаю? Никто же не держит, более того, никто не расстроится, уйди я прямо сейчас. Он оборачивается и бросает на меня быстрый взгляд. Или расстроится? Гадание на кофейной гуще еще никто не отменял, но негоже взрослой даме уповать на осадок напитка в кружке. Рок, судьба, предназначение – вес это прекрасно смотрится на страницах романов, а мне во всем этом существовать. Кофемашина перемалывает зерна – я слушаю, как работают жернова, а следом высокие давление и температура рождают неповторимый аромат, разносящийся по кухне. Мой кофе уже остыл, запах едва уловим, а этот – новый, свежий, яркий, сочный и такой глубокий. Осень преподнесла мне удивительный подарок. Смотрю на свой телефон – там несколько пропущенных звонков с работы – очевидно, я уволена. Как-то очень невовремя. Вот неделей позже… Я улыбнулась. Похоже, я обломаю зубы о такой орешек. Хм… Да здравствуют поломанные зубы!
– А тебе никогда не хотелось? – он поворачивается ко мне.
Смотрю на него, на кружку в его руках:
– Не хотелось чего?
Мой взгляд бегает от его глаз, к его рукам, по тонкой струйке пара из кружки поднимается к губам и снова всматривается в глаза – они смотрят на меня, словно вчерашнее не должно было меня шокировать. Забавно, но я, в общем-то, и не шокирована. Заинтригована – ближе, но даже это не совсем то слово, что способно отразить происходящее.
– Сделать то же, что я вчера? – говорит он и делает глоток, поджимает обожженные губы, облизывает их, а я смакую каждое движение его тела. Интрига жаждет острых углов, неожиданных действий и внезапных поворотов сюжета, ну а я… я наслаждаюсь тонким послевкусием урагана, которым пропитано это спокойное утро. Я – словно выживший в кораблекрушении, и плавая не деревянном плоту, оглядывая то, что осталось от корабля, чувствую, что моя жизнь обрела новую ценность, пройдя по тонкому лезвию смерти.
