Правильно сломайте? Они говорят так, будто меня тут вообще нет!
…Здесь происходит много плохого…
Вейл хватает меня за предплечье и тянет прочь. Прикосновение чувствуется, как собственническое, словно я уже подчиненный. Я не буду чьим-то планом, и хрена с два встану в строй.
Я освобождаюсь из захвата фейри.
— Мне это не интересно, — говорю я.
Человеческая женщина скользит к Хермио и начинает гладить его волосы. Он запрокидывает голову и закрывает глаза.
— Разве Вейл не разъяснил условия твоего прихода сюда? — уточняет он.
Я смотрю на безэмоциональное лицо Вейла и ничего не говорю.
Смертная женщина в воде смотрит на меня пустым взглядом. В ее глазах нет ни страха, ни любви, ни ненависти. Пустой сосуд, лишенный мечтаний и желаний. Зрелище настолько тревожное, что я отпускаю слабую линию магии, накормив ею тьму, и задал теням вопросы.
…Украдены с земли…
…Продаются как рабы…
…Его состояние построено на жизнях подменышей…
От ответов мне становится тошно. Конечно, я знал, что смертных продают, но знать и видеть — разные вещи. Теперь же, после смерти матери, вид этих порабощенных, лишенных магии женщин, напоминает мне детство.
Магия, вызванная возмущением, прокатывается по телу. Мою жизнь разрушил человек, похожий на Хермио, который использует свою силу сокрушать слабейших. Почему сильные всегда обижают слабых?
Вейл не сводит с меня глаз, наблюдая за реакцией. Мне нужно подавить эмоции.
— Те, кого приглашают сюда, — говорит Хермио, — либо покидают наши двери братьями, либо вообще не уходят.
Воздух комнаты становится пронизанным магией. Я внезапно ощущаю на себе взгляды десятков фей и прикосновение враждебной магии. Мне угрожают в покоях, заполненных фейри-бандитами.
Во мне просыпаются гнев и боль. Никогда больше не буду слабым.
В последний раз, бросив беглый взгляд на Хермио и его женщин, я разворачиваюсь на пятках и направляюсь на выход. Фейри по бокам беззаботно на меня смотрят. Дверь перед моим носом захлопывается, и перед ними опускаются толстые деревянные решетки.
Я останавливаюсь и оглядываюсь через плечо на Хермио.
— Открой дверь.
Он приподнимает уголок рта.
— Мальчик без гроша из, дай угадаю, — он осматривает меня, — Арестиса, судя по жалкому виду одежды, думает, что может противостоять мне?
Многие фейри выскальзывают из бассейнов, их крылья возбужденно подрагивают. Гнев и тревога растут во мне, а сила начинает проявляться. В, и без того тускло освещенной, комнате становится темно.
