— Следовательно, мы оба в этом деле новички, — говорит она, и у меня душа болит от того, насколько она сладкая. Николь снова наклоняется ко мне и прикусывает мое горло. — Давай пообещаем, что постараемся доставить друг другу удовольствие. Ну, чтобы кончить одновременно.
Я не уверен, что понимаю, как это происходит таковым образом, но возможно у людей все по-другому. Несмотря на это, сама идея мне очень даже нравится.
— Что ж… хорошо, — с этой мыслью я кладу руку на воротник ее туники и неумело копошусь в застежках, гораздо более нарядных, чем на моей одежде. Когда у меня ничего не получается, я наклоняюсь и снова ловлю ее губы, будучи уже пристрастившимся к поцелуям.
В мгновениях между соединений наших губ она задыхается, и ее руки двигаются вверх-вниз по переду ее туники, расстегивая декоративные застежки. Я прикасаюсь к ней по всему ее телу, с нетерпением дожидаясь, когда она раскроет для меня свою обнаженную кожу. Я вспоминаю ту ночь, когда видел, как она купается, и мой голод к ней лишь усиливается.
Глядя на меня пристальным взглядом, она откидывает назад тунику, обнажая свою грудную клетку. Ее груди покрыты широким тканевым бандажом, который их сильно стягивает. Никогда раньше я не видел ничего подобного.
— Они… они причиняют тебе боль?
Николь трясет головой.
— Просто они намного больше, чем у большинства женщин месакка. Мне нужна дополнительная поддержка, — ее щеки прямо горят. — Поэтому на видном месте я обхожусь без прыжков.
— Я… был бы не прочь посмотреть, как ты прыгаешь, — признаюсь я, а затем поднимаю руку, чтоб обхватить ладонью одну, покрытую бандажом. Она под моей рукой ощущается такой мягкой и захватывающей, и я тяну бандаж вниз, желая увидеть больше. Когда бандаж опускается, груди у нее начинают покачиваться, и тогда я теряю дар речи, увидев их щедрость. Она и правда там очень полная и пышная, с темно-розовыми, крошечными сосками на бледных, сливочных холмиках. Я провожу большим пальцем по кончику одного из них, и он напрягается.
Николь задыхается, ее пальцы впиваются в мою тунику. Она принимается раскачивать бедра поверх моих, влагалищем прижимаясь к моему члену.
— Красивые, — бормочу я, лаская ее груди. Я дразню один, а потом другой, играя с ними, добиваясь, чтобы ее соски напряглись до жестких точек. Каждое прикосновение моих пальцев к ее плоти заставляет ее хныкать, а ее тело передо мной двигается, пока она не начинает вращать бедрами по кругу поверх моих, прижимаясь к моему члену в то время, пока я ласкаю ее.
