— Это только дань малодушию, которое сильнее меня, господа, — повторял он после произнесения очередной клятвы не идти больше этими местами.
Но такое высокое напряжение нервов они не перенесли бы, и, пожалуй, бросились бы прочь с криками: «Пусть тут умирают другие!» — если бы оно не отпускало их на более безопасных участках, где не было обрывов и где камни не падали им на голову. В таких местах они даже останавливались на отдых и совершали прогулки в горы. Там они лежали без счета времени в высокой траве, любуясь цветами, коих тут было много. Цветы росли по горным склонам красными, голубыми и желтыми пятнами, то высоко поднимающимися над травами, то стелющимися вдоль поверхности земли, и просто приковывали к себе взоры. А еще Дарий Глебович, Гордей и господин Зубов дружно следили за полетами жаворонков, которые поднимались высоко вверх и потом камнем падали вниз, чтобы посмотреть на свои гнезда, и комментировали то, как эти птицы мудры и бесстрашны.
Тифлис. Страшное известие
Наконец, въехали в Тифлис. Это была победа! Первый переход они выдержали и только окрепли в нем, набрались опыта и воодушевления преодолевать свой путь до конца. Значит, и до Еревана доберутся благополучно.
Громада Казбека, покрытого снегом и уходящего вершиной в голубое небо, царила над узкими, кривыми улицами, ведущими к базарной площади и всегда наполненными шумной толпой. Армянские продавцы фруктов, сумрачные татары верхом на мулах; желтолицые бухарцы, сидящие на своих тяжело нагруженных верблюдах и перекрикивающиеся оттуда невесть о чем; беспечные персы, закутанные в пестрые ткани; грузины, броско выделяющиеся на фоне остальных людей черными лицами и одеждами; и наши солдаты в простой форме — все эти персонажи смешались тут в один непрестанно движущийся поток. А сверху он беспощадно подогревался солнцем, доводя градус жары до невыносимого, а зной — до адского. Только мелодичное журчание быстрой Куры смягчало шум и гам этого клокочущего и орущего города, только прохлада великой реки кое-как помогала людям выживать.
Хотелось поскорее убраться отсюда, однако, внешние обстоятельства, связанные с частичной разгрузкой и погрузкой повозок да с производством расчетов за доставку товаров, принуждали задерживаться. Человек, которому предназначался тифлисский товар, опаздывал с оплатой ровно на одни сутки. «Так получилось! Так Бог послал!» — кричал он, носясь вокруг вожделенной телеги, где лежал предназначенный для него груз, и просил не уезжать, подождать, заверяя, что старший сын, его законный наследник, вот-вот подвезет оплату. В виде гарантии того, что он сдержит свое слово, что сделка остается в силе, купец предложил себя. Он ни минуты не отдыхал, суетился, не отходил от обоза, как будто боялся, что его груз уплывет в другие руки, и всячески старался угодить ответственному за доставку человеку.
