И у них новая жизнь — без больших городов, почти пустынная. Ближайшие города и крупные поселения — Липецк, Воронеж, Ростов-на-Дону — далеко отстоят. Вот, например, до Воронежа еще доехать надо, тем более до Ростова-на-Дону, который гораздо южнее лежит — за степями и долами, за взгорьями и низинами, за травами и перелесками, остальные вообще в стороне остаются.
Сопровождают их в пути леса и рощи с каштанами, дубами, ясенями, клёнами-яворами, липами, лиственницами, елями да соснами, плакучими ивами, вонзающимися в небо пирамидальными тополями, рябинами, черноталом вокруг водоемов. Есть также туя, пихта, можжевельник и катальпа — юг все-таки, что ни говори.
И птиц да зверья всякого много, причем непуганого. Тут наблюдаются следы куницы, норки, лесных котов, кабанов, сонь всяческих, хорьков, сусликов. Ну естественно, в водоемах показываются бобры, повсеместно бегают белки. Даже тарпана удавалось увидеть, лесного дикого коня. Красивый какой, гривастый! И зубры есть — степные великаны, краса и гордость вольных широт. Но с ними лучше не встречаться, да они и сами сторонятся мест, где появляется человек.
— Я сам его только издали видел, когда он убегал от нас, — важно говорит погонщик, встревая в беседу по просьбе едущих с ними господ.
— А лося видели?
— Этого часто можно видеть! Как и кабана. Даже в кой час возникает желание полакомиться ими — шибко уж скусные они. Да нельзя.
— Запрещено? — спрашивает Гордей. — Но вот ведь вы охотились недавно...
— Может, и не запрещено, но когда возиться с тем убоем и куда такую прорву мяса деть? Это же не шутка, зверь — просто гора. А мы, барин, не завидущие и не любим зря переводить дары господни.
— Понятно. Более мелкого зверя берете?
— Так ведь надо же что-то есть в дороге. Тут поблизости жилья-то нет, надеяться не на кого. Отведаем еще не раз и сайгачатины, и мяса косули, и зайчатинки, и дичи всякой.
Иногда в зарослях вдоль дороги Гордей примечал высиживающую птенцов дрофу. Сидит себе, головкой крутит да глазом косит, словно прикидывает, насколько опасен ей этот гул и скрип, что по дороге ползет. Но сама самочка, серенькая и в темных пятнышках, не очень броская внешне; ее можно и не заметить в траве. А вот петух, с красной головкой, белым воротничком, с шейкой принаряженной, длинным хвостом, с белыми да зелеными пятнами по бокам — красив. И намного крупнее своей подруги. А токует как — то вроде кукует, по кричит хрипло, то издает протяжные скрипучие звуки. В общем, узнаваемо.
