— Так вот, две недели назад, вернувшись домой после работы, Бурни обнаружил, что на его воротах появилось изображение Иисуса, который качал головой и что-то заунывным голосом говорил. Будучи человеком глубоко верующим, Бурни пал на колени, а потом бросился в дом и вызвал на улицу домочадцев — он хотел, чтобы все увидели чудо. Все увидели. К утру возле ворот Бурни толпилась половина жителей деревни.
— Когда начало светать, Иисус ушел, — продолжал инспектор. — Точнее, изображение исчезло. Народ разошелся по домам, обсуждая чудо. А вечером все повторилось: Христос опять возник на воротах, глядел на толпу, покачиваясь, и что-то бормотал. И вот уже две недели около дома Бруни настоящее паломничество. Едва темнеет, туда приходят жители Ядана, соседних деревень, а вчера приехали даже христиане из Иерусалима. Местная полиция следит за порядком, но разгонять народ не собирается — полицейские в Ядане сами верят в это привидение… то есть, в явление Христа народу.
— И вы хотите, чтобы я отпавился в эту глухомань и лишил людей веры, доказав, что Ядан — аферист? — уточнил Беркович. — Он берет за просмотр деньги?
— Чисто символически — по шекелю с носа.
— Вы думаете, что Бруни поставил напротив дома проекционный аппарат и показывает на своих воротах кино?
— Нет, это исключается, — отрезал Хутиэли. — Местные полицейские проверили такую возможность.
— Хорошо, — вздохнул Беркович, — я поеду. Но возьму с собой Наташу, у нее более трезвый взгляд на вещи. Я-то готов поверить и в привидение, а она точно скажет — афера это или действительно чудо.
— Сомневаюсь, что это афера, — задумчиво сказал инспектор. — По мнению Юсуфа Сархана, начальника тамошнего полицейского участка, Бруни — человек честный и на аферы не способный. Когда на его воротах появился Христос, бедняга был действительно напуган до полусмерти.
— Но деньги брать с народа все-таки догадался, — пробормотал сержант.
Беркович с Наташей приехали в Ядан, когда солнце опускалось за горизонт, перерезанное неровной линией гор. Деревня выглядела пустынной и тихой.
— Хорошо, что ты меня сюда вытащил, — сказала Наташа. — Здесь такой воздух… И тишина.
Оставив машину на единственной широкой улице деревни, Борис и Наташа обошли несколько огороженных каменными заборами участков и обнаружили толпу — около трех сотен людей, тихо переговариваясь, запрудили узкую улочку. Увидев новых посетителей, наперерез Борису бросился босоногий мальчишка и потребовал два шекеля.
