— Голоса — конечно, контингент у нас беспокойный. Но криков не было. Часов в шесть я понял, что больше не засну, встал и пошел в свой кабинет…
— А спали вы…
— На том же этаже есть небольшая комната, в самом углу коридора, там стоит койка на тот случай… Ну, вы понимаете.
— Понимаю, — кивнул Беркович. — Итак, вы пошли в свой кабинет…
— И метрах в трех… ну, на том месте, где он и лежал… я увидел Пундака. Сначала мне показалось, что он так спит. Я его окликнул… Странно, что он разлегся спать на полу… Потом увидел кровь. Много крови. Пошел к себе — я ни до чего не дотрагивался, уверяю вас! — и вызвал полицию. Господи, никогда раньше!..
— Да, конечно, — прервал сержант. — Скажите, что за деревяшки были в карманах этого Пундака?
— Ах, это у него болезнь такая. Раньше он был замечательным краснодеревщиком, делал на заказ мебель с разными завитушками, очень, говорят, красивую, но мода прошла, и сам он постарел, резать, как раньше, не мог… Самое большее, на что его хватило, это нарезать кусочки дерева. Нарежет, и бросит. Просто кусочки, и все. Он, собственно, и заболел, когда понял, что как профессионал он теперь нуль. Большинство мужчин это нормально переносят, а некоторые… Страшный удар, жизнь кончена и все такое. Это один из видов депрессивного психоза, излечимая, в принципе, болезнь, но для окружающих такие люди становятся невыносимы. Дома у него эти деревяшки валялись повсюду, и если кто-нибудь из домочадцев пытался их убрать, Пундак приходил в страшный гнев, ударить мог… Извините, сержант, я увлекся, все это не имеет отношения к делу.
— Кто, по-вашему, мог убить Пундака? Ведь, судя по тому, что двери были заперты изнутри, убийство совершил кто-то, кто и сейчас находится в помещении больницы. Выбор велик — дежурные врачи, санитары, больные. Всего пятьдесят три человека.
— Большинство больных отпадает, — решительно заявил главврач. — Они заперты в палатах и ночью не могут их покинуть, разве что в экстренных случаях в сопровождении санитара. Это сорок один человек.
— Остается двенадцать.
— Да, три дежурных врача, шесть санитаров и трое больных, которых мы не считаем нужным запирать. Всего таких больных четверо, но четвертый — Пундак. Правда…
— Да? — переспросил Беркович, потому что Штайн неожиданно замолчал. — Вам что-то пришло в голову?
— М-м… Я подумал, что можно еще сузить круг подозреваемых. Пундака убили на втором этаже, здесь вообще нет палат, и врачи обычно сюда не поднимаются, тем более ночью.
