— Я не стану по тебе скучать, Чарли!
Его слова до того меня удивили, что я обернулась.
— Я буду скучать по тебе старой. По Чарли, в которую я влюбился. Но та, в кого ты превращаешься… — Он махнул на меня рукой. — Недостойна того, чтобы по ней скучали.
Он сел в машину и хлопнул дверью. Затем сдал назад и уехал, оставив эхо от визга шин по асфальту моего захудалого квартала.
И все, его нет.
Крошечная часть меня злится, что он не прилагал особых усилий, чтобы отговорить меня. Большая же часть чувствует облегчение, что с этим покончено.
Все это время он изо всех сил пытался вспомнить, какими были раньше наши отношения, и убедил себя, что однажды они смогут снова стать такими.
Пока он тратит свое время на воспоминания, я пытаюсь забыть.
Я не хочу помнить, какие ощущения у меня вызывали его поцелуи.
Я не хочу помнить, каково его любить.
Я хочу забыть Сайласа Нэша и все в этом мире, что напоминает мне о нем.
Тюрьма выглядит не совсем так, как я ожидала. Да и как я ее себе вообще представляла? Каким-нибудь мрачным, гниющим зданием на фоне серого неба и пустынной земли? Я не помню себя, но при этом думаю, что знаю, как должна выглядеть тюрьма. Я смеюсь при выходе из машины, расправляя одежду. Здание из красного кирпича вырисовывается ярким пятном на фоне голубого неба. На газонах растут цветы, колыхающиеся при легком ветерке. Единственное, что портит данную идиллию, — это колючая проволока, тянущаяся вдоль забора.
— Здесь не так уж и плохо, — замечаю я.
Сайлас, выйдя за мной, поднимает брови.
— Особенно когда это не ты здесь заперт.
Мои щеки краснеют. Может, я и не знаю, кто я такая, но точно уверена, что с моей стороны было глупо так говорить.
— Да уж. Видимо, Чарли та еще стерва.
Он смеется и берет меня за руку прежде, чем я успеваю возразить. Оглядываюсь на машину — Джанет и Лэндон наблюдают за нами через боковое окно. Вид у них как у грустных щеночков.
— Останься с ними, — прошу я. — А то подростковая беременность сейчас в моде.
Сайлас хихикает.
— Шутишь? Разве ты не видела, как они цапались всю дорогу сюда?
— Сексуальное напряжение, — припеваю я, открывая дверь в приемную.
Внутри воздух спертый. Я морщу нос и спешу к окошку. Передо мной стоит женщина с детьми, которые дергают ее за руки. Она ругает их, прежде чем рявкнуть свое имя секретарше и передать документы.
Черт! Сколько мне должно быть лет, чтобы просить аудиенции с заключенным? Я ищу документы и дожидаюсь своей очереди. Сайлас сжимает мне руку, и я слабо ему улыбаюсь.
