— Следующий, — раздается голос. Я подхожу к окошку и говорю женщине с суровым лицом, кого я пришла навестить.
— Вы есть в списке? — спрашивает она. Я киваю. В письмах говорилось, что я навещала отца пару раз после его заключения в тюрьму.
— А он? — Она смотрит в сторону Сайласа, достающего свои права. Спустя минуту их возвращают обратно. — Его нет в списке.
— О…
У нее уходит еще пара минут на то, чтобы ввести все данные в компьютер, а затем она вручает мне карточку посетителя.
— Оставьте сумку своему другу, — говорит женщина. — Он может подождать здесь.
Мне хочется закричать. Страшно идти туда одной и говорить с каким-то мужчиной, который предположительно мой отец. Сайлас всегда кажется таким собранным… Было бы лучше, если бы он пошел со мной.
— Я не уверена, что смогу это сделать. Я даже не знаю, что спрашивать!
Он берет меня за плечи и опускает голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Чарли, судя по его письмам, этот мужчина — тот еще козел. Не поддавайся его чарам. Добейся ответов и уходи, ясно?
Я киваю.
— Хорошо, — оглядываю тусклую приемную: желтые стены и ужасающие растения в горшочках, которые явно были куплены с целью придать этому месту шарма, но безуспешно. — Ты будешь ждать здесь?
— Да, — тихо отвечает он. Сайлас смотрит мне в глаза, и его губы расплываются в едва заметной улыбке.
У меня такое чувство, словно он хочет меня поцеловать, и это пугает. Опасность неизведанного. Вот только я уже знаю, каково его целовать. Просто вспомнить не могу.
— Если я задержусь, возвращайся в машину к ребятам. Как я уже говорила, подростковая беременность и все такое.
Он обнадеживающе улыбается.
— Ладно, — заканчиваю я, делая шаг назад. — Увидимся по другую сторону.
Пытаюсь придать себе грозный вид, проходя через металлоискатели, но тут меня начинает обыскивать охранник, и мои коленки подкашиваются. Оглядываюсь на Сайласа, стоящего с руками в карманах и наблюдающего за мной. Он кивает, поторапливая меня, и я ощущаю прилив храбрости.
— Я смогу, — бормочу себе под нос. — Это просто коротенький визит к папочке.
Меня отводят в комнату и просят подождать. В ней стоят двадцать причудливых столов. Женщина, стоявшая передо мной в очереди, сидит за одним из них, хватаясь за голову руками, пока ее дети играют в углу, собирая кубики. Я сажусь на максимальном расстоянии от них и прожигаю взглядом дверь. В любую минуту через нее пройдет мой так называемый отец, а я даже не знаю, как он выглядит. Что, если я ошибусь? Я подумываю уйти — просто убежать и сказать остальным, что он не пожелал меня видеть, — как вдруг он приходит. Узнаю я его потому, что он мгновенно находит меня взглядом, улыбается и направляется в мою сторону. «Идет» не совсем подходящее слово, чтобы это описать. Он вальяжно прогуливается. Я не встаю.
