Чарли опускает голову в дневник и отвечает, не задумываясь:
— Мы страдаем от очень необычного случая амнезии и не помним, кто мы такие. Я даже не знаю, кто ты. А теперь развернись и займись своими делами.
Джанет закатывает глаза, фыркает, но все же отворачивается.
— Чудаки.
Чарли улыбается мне и тычет в дневник.
— Я собираюсь прочесть самую последнюю запись.
Я убираю коробку, стоявшую между нами, и придвигаюсь к ней, чтобы тоже это увидеть.
— Тебе не странно делиться со мной записями из своего дневника?
Она неуверенно качает головой.
— Вовсе нет. У меня такое ощущение, что я читаю о совсем других людях.
ПЯТНИЦА, 3 ОКТЯБРЯ
С последней записи прошло всего пятнадцать минут. Как только я закрыла дневник, Сайлас написал, что ждет меня снаружи. Поскольку мама четко запретила ему приходить в наш дом, я вышла поговорить с ним на улицу.
От его вида у меня перехватило дыхание, и я ненавижу себя за это. То, как он стоял, прислонившись к «Лендроверу», — ноги скрещены, руки засунуты в карманы куртки. По моему телу прошла дрожь, но я оправдываю это тем фактом, что на мне был пижамный топик на тонких шлейках.
Он даже не посмотрел на меня, когда я подошла к машине. Я встала рядом и сложила руки на груди. Так мы и стояли в молчании пару минут. — У меня к тебе только один вопрос, — произнес Сайлас.
Он оттолкнулся от машины и встал передо мной, упершись в нее руками по бокам от моей головы. Я будто окаменела. Он слегка наклонился, чтобы наши глаза находились на одном уровне. Поза не была для нас новой. Мы и прежде так стояли, около миллиона раз, вот только в этот он не смотрел на меня так, будто хотел поцеловать. В этот раз он смотрел так, словно пытался понять, кто же я, черт возьми, такая. Он изучал мое лицо, будто перед ним незнакомка. — Чарли, — начал Сайлас хриплым голосом. Затем закусил нижнюю губу, собираясь с мыслями. Вздохнул и закрыл глаза. — Ты уверена, что хочешь этого?
— Да.
От быстроты ответа его глаза распахнулись. Мое сердце заныло от боли — столько всего он пытался скрыть за маской безразличия: шок, понимание, что ему меня не отговорить.
Сайлас дважды ударил кулаком по машине, а затем отвернулся от меня. Я тут же его обошла, намереваясь уйти внутрь дома, пока у меня еще оставались силы покинуть его. Приходилось постоянно напоминать себе, почему я это делаю. Мы неудачная пара. Он считает моего отца виновным. Наши семьи ненавидят друг друга. Мы стали слишком разными.
Когда я дошла до двери, Сайлас открыл дверь машины и крикнул мне напоследок:
