Плот, привязанный к их галере, швыряло и кидало на волнах. Треснув, переломилась в верхней части катапульта, и капитан галеры, не понятно каким чудом стоявший на палубе, прокричал в самое ухо командору:
– Надо рубить канат! Иначе этот чёртов плот, утащит нас на дно!
Все моряки, в ожидании смотрели на него, и если бы он даже сказал – нет, они, ради спасения собственных жизней, всё равно поступили бы по-своему.
Густаво кивнул, галера избавилась от тяжёлого плота, и стала легче взбираться на пенистые буруны волн. А плот, ещё некоторое время был виден, но потом, взлетел на волне на огромную высоту и распался.
Когда они прибыли в Акру, печальный Гийом де Боже, сказал ему:
– Рад тебя видеть, Густаво! Весьма рад, что хоть ты уцелел.
К египтянам подошли войска из Дамаска и Триполи, и 4 мая, стянув в единый кулак все свои силы, султан Халил приказал начать обстрел укреплений Акры. До этого они тоже стреляли, но обстрел был вялый, теперь же, все их осадные машины, загрохотали в полную мощь. Обстрел не прекращался и по ночам, и летели на стены и в город огромные камни (Так, говорят, что четыре величественных камнемёта египтян, метали камни весом около 200 кг), горшки и бочки с горящей серой и нефтью. Увеличились потери среди защитников города и мирных жителей. Все госпитали были забиты раненными и пострадавшими, а убитых, во избежание заразы и эпидемий, после краткой заупокойной молитвы, хоронили в море.
По поручению Великого магистра, Густаво сопровождал в госпиталь раненного брата-тамплиера Жака де Моле. (Нет никаких свидетельств, о пребывании в этот период Жака де Моле на Востоке. Как и нет, никаких данных, о пребывании его в Европе или в других местах. Тайна, покрытая мраком. Так что пусть эта вольность, останется на моей совести. Совести, автора) Тот вскидывался, кричал и хрипел, мотая головой на носилках, и де Вальверде, приказал оруженосцам:
– Давай к лазаритам, к ним ближе.
Очень ценились хорошие лекари, в госпитале рыцарей-иоаннитов (Иерусалимский Орден святого Иоанна, основан в 1099 г в Иерусалиме. Или же по-другому их называли госпитальерами), но боясь, что не донесут они туда Жака де Моле, Густаво и приказал свернуть к госпиталю рыцарей ордена святого Лазаря. (На протяжении всей своей истории, рыцари-лазариты были ориентированы на заботу и попечительство больных, и с ними связано появление в обиходе слова лазарет)
Паники на улицах города не было. Деловито сновали жители по своим делам, торговали рынки, раздавались смех, шутки и веселье. С пожарами от зажигательных снарядов врага, в районах города примыкающих к крепостной стене, тоже справлялись успешно. Город жил и боролся. Вот навстречу им, пробежал, гремя оружием и доспехами, отряд стражи. На скотном выгоне, осваивали арбалеты ополченцы из пизанского и венецианского кварталов. Повёл на стены большой отряд Отто де Грандисон, говорил им последние наставления, закованный в латы сенешаль Иерусалима Жан де Грайи.
