— Здрав будь и ты, Борил, сын Белуни, потомок Асура Индры! — ответствовала птица, маненько приоткрывши свой клюв. — Тяперича ты готов исполнить то ради чего и был на Мер-горе. Ради чего добывал живую и мёртвую воду. Вели своим полканам на завтре поутру выступать у путь. Бери с собой меч, воду да летим выручать того, кому и биться мечом Индры!.. Твоим мечом!.. Ибо нам надобно торопиться! Нам надобно спешить, Борил! Путь наш долог, а там… там… вжесь топчат бероские земли панывичи ведомые супостатом и Злом, сбирают они в своё воинство всякую нечисть… а посем жгут ваши деревеньки и грады, убивают беросов. Тяжелёхонько дрогнула рука мальца вуслыхав таковой страшный говорок, застонало унутри сердечко, всполошилась думами горькими душа, наполнились слезьми горючими очи, искривились дугой алые губоньки. Да токмо сиг подавалси горести мальчуган, а засим вон порывисто вздохнул, утёр тыльной стороной длани мокры глазёнки, смахиваючи с них солёны слёзинки. Ищё крохотку он медлил, но опосля резво поверталси и бодрым шагом направилси к лестнице ведущей у Чандр палаты, пред коей ужотко толпились усе урвары, темник, боляре да беросы. Борюша приблизилси к склонённым полканам и подавляючи дрожь у голосе загутарил относя тот говорок к темнику:
— Рам ноне сбирай воинов… и назавтре у стёжку. Повядуть вас беросы, дядька Былята покажеть торенку, куды значить йтить, — мальчик смолк глянув в напряжённо лико темника и добавил, — встретимси у землях Богов Озема и Сумерлы.
— А ты княже? — обеспокоенно поспрашал Рам и в очах его промелькнуло волнение за судьбину отрока. Мальчик узрев то беспокойство, ступил ближе и задравши ручонку похлопал темника по плечу, поясняючи:
— А я Рам, полечу на Магур выручать того воина кыему и предначертан меч Асура Индры. Ты ж Рам доколь будяшь старчим средь полканов, токась покамест не встретимси мы сторонь земель Богов Подземного мира слухай Быляту… И да ащё чё… скачите прытко, не иде не вустанавливайтесь, оно як… оно як, — мальчонка на малеша смолк оттовось чё ему показалось, чичас он захлебнётси от перьживаний заполнивших евойну душу. Одначе унявши тревогу и глубоко вздохнувши, добавил обращаючи ту молвь к беросам, — Магур калякала, шо панывичи вже топчат наши земли, сбирают они в свово воинство усяку нечисть… а посем жгут дяревеньки и грады, убивають наш люд. — Отрок зрел аки нахмурили брови евойны соратники, аки пробёгла по ихним лицам печаль и напряглась кажна жилочка, а он ужо продолжал. — Урвары Кера, Лам и Бара оставляю вас у Таранце за старчих. Правьте туто-ва мудро поколь мы не возвярнемси, а то с вас усё взыщетси… пакостно повелевание. А днесь я сберу меч и кубыни, як велела Магур и у путь. При первом упоминание свово имечки Кера шибче иных урвар приклонил свой стан и закивал слухая мальца да соглашаясь с его порученьями, но как тока вон смолк незамедлительно испрямилси и весьма сладостно вулыбаясь, поспрашал:
