— Княже Борил сходить за кубынями у твою ложницу?
— Да, урвара, ежели можно, — поспешно ответил мальчик и усмотрев довольно сияющего урвару, чуть скривил свово личико, да засим добавил, — и ащё Кера… Пущай мене котомку со Ёжом принясуть и меч само собой.
— Борюша, — обеспокоенно вмешалси у реченьку отрока Сом и всполошённо встрепенул руками, — а пожелвить? Тобе ж пожелвить надоть покласть у торенку? И абие сорвавшись с месту поспешил следом за подымающимся по ступеням урварой. Малец посотрел на удаляющегося крепкого, могутноскроенного Сома и по-доброму расплылси вулыбкой, кумекая о заботе и теплоте родного человека одного с ним племени, а опосля перьвёл взгляд на соотчичей, стоявших рядышком.
— Я чаво ищё бачить жёлал, — отметил мальчуган и убрал с лица вулыбку ставши нанова сурьёзным. — Вы токмо Гушу туто-ва не воставьте.
— Да, нешто мы могём Гушу забыть тута, — поспешно вскликнул Сеслав, и качнул головой поражаясь несуразности говоренного отроком. — Мы ево тута никак не вуставим, полканы нам не позволють, вон их ведь объисть и захламить востанками снеди. — Борилка враз от тех слов прыснул смехом, а воин узрев тако дельце, ужось оченно трепетно прогутарил, — ты, токмо береги собе…абы значить не впасть с эвонтой птицы. И як тока ты на ней полётишь?
— Верно на спине, — пояснил Крас и ступив ближе к мальчонке, ласково похлопал его по плечу. — А може Борюша и я с тобой полечу?
Ведь як я тобе с Гарцуками пособил… Ежели б не я, то тобе они по горищи усю ноченьку вертели, а так токмо мене у тот увесь ветроворот досталси. Да и посем Кострубонька мене указывал тобе беречь и защищать.
— Ну… — протянул Борилка, довольно вулыбаясь и даже, от той потешной реченьки парня, на немножечко позабывши об нависшей над его народ злобной напасти. — Оно можеть тадыкась мене бёдушка и могла коснутьси… до встречи с той Ворогухой, а засим похода у земли Богов Озема и Сумерлы мяне вжесь ни чё ни грозить… Видывал бы ты токмо як Вытарашка на мене пучала свои очи и ни чё… ни кака бёда али страсть ни взяла, — и малец задорно засмеявшись приподнял брови указуя тем самым на цебь Любоначалия, коя проходя по лбу впивалась у кожу своими перьплетениями и самоцветными каменьями. — А ноне кады у мене така цебь да голыши у лбу горять я сам могу страсть пущать. И доселе неприветно обозревающие мальчишечку беросы враз зычно загреготали, а Орёл не мнее громко калякнул:
— А ащё у Борюши нашего велика птица Магур и меч Индры.
