Хенитарх! Хенитарх!» Рам, Кера, Лам и дюже масенький Бара взволнованно перьглянулись, чичас же у Чандр палате смолкли волынки, а Борюша резво спрыгнув со свово престолу побёг по мерцающей торенке к выходу. «Ихашдар княже! Ихашдар!»— еле слышно промолвил услед пронесшемуся подле него мальцу Рам. Одначе отрок его точно не слыхивал, вон миновал стоящих урвар и темника да выскочив из палаты, ни на миг не снижая скороходи, направилси вниз по ступеням лесенки. Вступивши на каменно полотно джариба мальчуган пробёг ащё немножечко, и тады тока востановившись задрал главу. Ослепительно полыхнули у его лбу, приросшие к коже, прозрачные каменья. Солнечные лучи коснулись их них рёбер и они словно вспламенились ярым бело-голубым светом таким, як брезжила у небосводе огромна птица у каковой Борила сразу угадал Магур— посланницу Индры. От радости мальчуган вскинул выспрь праву руку и замахал птице, а та точно ждавши его зову, резко пошла удол, стремясь приземлитьси на мерцающую торенку.
— Расхаживайтесь! Расхаживайтесь! — звонко загикал мальчишечка вобращаясь к переполошённым полканам, узрев чё птица йдёть на посадку. — Эвонто прибыла птица Асура Индры— велика Магур! И немедля страх на лицах полканских сменилси на вудивление и почтение, да они спешно подались назад, высвобождаючи для посланницы Индры аки можно больше месту на джарибе. Магур совершаючи плавны круги над пятачком, снижалась усё шибчее да нижее, и вот ужотко ейны размеренны взмахи крыльев пыхнули на полканов мощным порывом ветра сице чё затрепетали на их жинках чарующие головны уборы, заколыхались на мужьях тонки, струящиеся рубахи. Птица содеяла ищё овый круг и зычно выкрикнув кать…кать…кать, выпустила уперёд доселе прижаты ко груди дюжие лапы. И не мешкаючи сложив на спину могутны крылья будто вдарилась у полотно джариба лапами, коребнув енту каменну гладь когтьми, вставши как раз на краю мигающей светом торенки. Магур медленно встряхнула головой, отчавось закачалось ейно оперенья и изумительный венок, и оглядела стоящих да низко склонившихся пред ней полканов. Боренька абие тронул свову поступь к птице, широкось просиявши вулыбкой и с теплотой рассматриваючи птицу которая прилетела так во время и смогла споднять его с энтого вельми неприятного сидалища.
Бело-голубые перья Магур до зела упалые в ярких лучах красна солнышка казались живенькими и по ним вроде як источалась тонкими струйками капель водицы.
— Здрав буде, Магур! — довольным голоском произнёс отрок, вставши у шаге от птицы, да протянув к ней навстречу руку дотронулси до ейного удлинённого, схожего с лебединым, клюва.
