Токмо до зела изголодавшийся, за энти дни, отрок тогось даже не приметил. Вон торопливо протянул руку и ухватил с тарели большущий кусок пирога. Эвонто был не такой пирог как бероский, и смотрелси он пониже, и являлси не столь румяным, чем кушанье родного края.
Начинкой полканского пирога служило нежное, слегка терпкое и горьковатое мясо. Мальчик резво пихнул пирог у роть, и, откусивши от него огромадный кусок, усё оставшееся поклал на тарель, принявшись спешно жёвать. Чалые полканы, те оные ступили у повалушу скрезь потайну дверь, стали бесшумно скользить меж столов подливая питьё у небольшие серебряные сосуды, расширяющиеся кверху с тонкой ножкой, кликаемой — кубованами, як вобъяснил Рам. Бореньке налили у такой кубован какой-то дюже сладкий напиток, схожий с бероским компотом.
На столе було многось таких кубованов в каковые чалые полканы плёскали из глиняных кувшинов, судя по сему, чёй-то хмельное. Оно як глотнувший из того кубована урвара враз покрылси крупными кумачными пятнами, вжесь совершенно обезобразевшими его, и до того нелицеприятно на взор мальчика, лико. На здоровущих тарелях расположилось несчётно колико усяких пирогов круглого и клинового виду, и были они наполнены не тока мясными начинки, но и кисловатым творогом, и горохом, и ащё какой-то овощной снедью. До зела много было на столе мяса, в основном варёного. Оно помещалось на тарелях крупными кусками, а свёрху було полито густым отваром, сдобренным разными, чудно пахнущими травами. Мясо зрилось также и жаренное, но тады эвонти куски были не больче полпальца. И кадыличи, Бориле, темник наклал то кушанье на тарель, мальчуган вкусил вельми нежное и словно тающее во рту мясцо. Во здоровущих мисках и плошках находились густоватые навары ярко-зелёного цвету, которые мальчонка не стал жущерить, потомуй как от них шёл шибко резкий дух. Вообче еда та мальчугану понравилась, право молвить, у полканов заместо ломтей хлеба были тонко печёны, будто блины, лепёшки. И почемуй-то не було ложек, на столе подле тарелей, иде расположилось мясо и пироги лёживали лишь больши, плоски лопатки, которыми выкладывали на свою посудину итьбу, да округло-углублённые ополовники, шоб разливать навары. Проще гутаря, полканы шамали руками, набирая отвары из тарелей и куски мяса теми лепёшками да засовывая то у роть, отчавось Борила, насытившийся и мнее раздражённый, вытерши руки о поданный ему, чалым полканом, белоснежный утиральник и обозревающий повалушу, вопросил жующего темника:
