Однако, он посмотрел на мои пальцы и нахмурился.
– Я не вижу вашего обручального кольца, хотя, след от него, всё же, есть, – тихо заметил он.
– Я швырнула его на пол, – прошептала я.
Воспоминания о дне, когда я осознала всю боль утраты, вернули и слёзы на мои глаза.
– Ну, не стоит расстраиваться. Я уверен, что слуги или Оливье его подобрали, – он протянул мне свой платок.
– Я ранее не испытывала столько боли, – сказала я, сквозь слёзы.
– Всё бывает в первый раз. Но прекратите плакать, что же вы творите? Испортили всю мою работу, – он указал на отчётливые следы от слёз на моих щеках.
– Простите, – пробормотала я снова, и зарыдала в платок.
Аббат вздохнул, погладив меня по голове, и оставил на минуту, дабы вернуться с Оливье. Он что-то тихо сказал ему, тот кивнул.
– Анна, дорогая, кольцо у меня. Я сохранил его, пока вы не придёте в себя…
Граф подошёл, и, приподняв за подбородок моё заплаканное лицо, поцеловал в губы. Поцелуй был долгим. Я закрыла глаза, ощущая руки мужа на своих плечах и спине. В это время аббат тихо подошёл, и погладил меня по волосам.
– Всё позади. Вам надо научиться жить далее, и забыть эту беду. Её нельзя предотвратить, но её можно пережить, – внезапно произнёс он мне до боли знакомые слова...
Оливье оторвался от меня.
– Рене прав. Вы должны успокоиться, и постараться нормально жить дальше. Те, кто любят вас, всегда будут рядом. А проблема с деторождением – я уверен, мы с ней справимся. Просто для этого нужно время, – он вытер мои слёзы платком, стерев и большую часть косметики.
Я посмотрела на себя в зеркало.
– Какой ужас, – пробормотала я.
– Вот тут я с вами согласен. В таком виде выходить из комнаты не стоит. Придётся подождать, пока я снова замаскирую следы вашей нервной натуры, – согласился аббат, и вернулся к моему преображению.
– Ваш друг рассказал мне о том, что тело существа опознали, – решила я сменить тему разговора.
– Буду признателен, если вы будете звать меня по имени – Рене, – отозвался аббат.
– Да, всё верно. Но, по словам месье Лурье, это был странный тип. Во-первых, он примкнул к труппе возле Парижа, когда узнал, что они направляются в Прованс. Держался в стороне, и, самое главное, был при деньгах – взял собой дорогие наряды, парики… Месье Лурье заметил, что такого не было у других актёров.
– Интересно, он играл только женские роли? – внезапно спросила я.
– Нет, все подряд. По словам месье Лурье, он мог спокойно перевоплощаться и в юношей, и в дам. Но, самое интересное, что заметил наш астролог и Марин, который потом примкнул с братией к труппе, и дошёл с ними до этих мест – в тот день, когда они расстались, и были возле моего города, к этому Онору приходили девушки. Все четыре. Но в разное время. Он о чём-то довольно долго с ними разговаривал, – поведал мне супруг.
– Интересно, почему месье Лурье это запомнил? – удивилась я.
– Он просто составлял гороскоп этому существу, и несколько раз подходил, дабы уточнить некие моменты рождения, – пояснил аббат, – А сейчас, не болтайте. Я наношу губную помаду…
Я замолчала, и он быстро с ней закончил.
– У вас есть парфюм? – внезапно спросил он.
Я указала на флакончик с розовой водой. Аббат скривился, но сбрызнул меня ею.
– Мадам, это примитивный аромат. Я закажу вам духи из Парижа. Вы должны выглядеть не хуже красавиц столицы, – прокомментировал он.
– Вы готовите меня в куртизанки, как Теофилию? – с сарказмом спросила я.
– Ну, что вы Анна. Он пытается проявить заботу о вас. Я вижу, свой подарок этот драчун уже преподнёс, – с улыбкой произнёс граф, и протянул мне кольцо.
– Я могу снять цепочку, если вы находите это неуместным, – предложила я.
– Зачем? Мы с Рене довольно долго выбирали её, – ответил супруг.
Надевая кольцо, я внезапно застыла, осознавая произнесённые им слова.
– Что значит “выбирали”?
– Ну… Рене не так хорошо знает ваши вкусы, как я. А ему хотелось, чтобы вы простили ту оплеуху. Вещь довольно красивая, – рассматривал он розу с жемчугом.
Я встала, но аббат обратил внимание и на мою обувь.
– Я, конечно, понимаю, что рассказал вам про апрель, и эта новость дня для вас, но в таких легких туфлях вы не пойдёте на прогулку, – категорично возразил он мне.
Граф позвал Мод, приказав принести сапожки и тёплую накидку с капюшоном. Когда та вернулась с вещами, то Оливье отослал её, и, приказав мне сесть, стал одевать на меня сапоги. После, набросив сверху накидку, я с двумя моими сопровождающими направилась на прогулку. Дойдя до злосчастной лестницы, я остановилась.
– Закройте глаза, и возьмите меня за руку, – посоветовал Оливье.
Я вздохнула, посильнее сжала его за руку, но глаза оставила открытыми. С каждой ступенью, которую я проходила, перед глазами возникали печальные картины воспоминаний.
– Кстати, Рауль должен быть во дворе. Он очень обрадуется вам, – заметил аббат.
Я выдавила улыбку, и постаралась сдержать слёзы. Когда мы вышли во двор, то застали там Марина и Рауля. Последний, надувшись, сидел на Бриоше, которого водил по кругу бледный и мрачный подросток.
– Мадам Ангел обычно рассказывала мне нечто интересное во время прогулок. Сказки всякие, – капризничал мальчик.
– Могу рассказать про чуму, – буркнул Марин.
– Ну, давай, – согласился Рауль.
– Она приходи т и все умирают, – последовал короткий рассказ.
– И это всё? – разочарованно воскликнул ребёнок, – Ну, я думал, ты опишешь, как умирают, кто умирает, – объяснил проблему мальчик.
– Я тебе не актёр, кривляться не привык, – отрезал Марин.
– А ты видел актёров? – заинтересовался Рауль.
– Да, даже помогал им переодеваться, – кивнул подросток, – Я путешествовал вместе с труппой.
– Я слышал, что они что-то показывают, – задумчиво произнёс Рауль.
– Сценки разные. Типа твоих сказок, только там все роли играют мальчики, – и Марин принялся объяснять особенности игры на сцене.
– То есть, если бы там, на сцене была мадам Ангел, то она бы была мальчиком? – не понял малыш.
– Ну, она бы, может, выглядела как мадам Ангел, но под платьем там был бы парень, – согласно кивнул подросток.
– А… Тогда с этим всё в порядке. Я видел мадам Ангела без одежды. Она явно не мальчик. У неё… В общем… Много не хватает, – ответил Рауль.
Марин аж споткнулся при этих словах. Граф побледнел, и зло поджал губы. Я удивлённо смотрела на Рауля.
– Интересно молодой человек, где же это вы подглядывали за мадам Ангел? – зло произнёс Оливье, направляясь к Раулю.
Мальчик попытался выдернуть уздечку из руки Марина, но тот держал её крепко, и шаг не ускорил.
– Оливье, осторожно он сейчас же упадет с пони – крикнула я мужу, видя, как пухлый ребёнок пытается на ходу спрыгнуть с Бриоши.
– А ну иди сюда, паршивец! – граф схватил малыша за воротник, и притянул к себе.
– Итак, мы ждём твой рассказ, – он подтащил Рауля к нам.
– Ну, когда мы спали в башне, у мадам Ангел чуть был задран подол рубашки. Я дождался, когда вы уснёте, и поднял его, – покраснев, проговорил мальчик, уставившись в землю.
Я ошарашенно уставилась на него.
– Но зачем тебе смотреть, что у меня там? – наконец, проговорила я.
– Ну, я слышал… Как слуги говорили, что у женщин внизу находится какая-то драгоценность. Я подумал, что у мадам Ангела там хранится какой-нибудь камень, но там этого не было. У неё вообще многого нет. Того, что есть у меня или у вас, – кивнул он в сторону графа.
Поразительная догадка быстро пришла в голову Оливье.
