- Но, всё же...
– Анна, либо вы сами ложитесь, так, как я вам сказал, либо я сделаю это с силой, и с использованием верёвки, – спокойно, но довольно убедительно произнёс он.
Подобная перспектива не манила. Я вздохнула, и, подчинившись, легла, как мне было приказано.
– Итак, вы можете мне рассказывать о том, как прошёл осмотр тела, параллельно намазывая меня, – предложила я.
– Всё прошло примерно так, как я и думал. Де Лаваль старший сделал вид, что впервые лицезрит “даму”, и даже не усомнился, в её половой принадлежности. А его сын упал в обморок, как только посмотрел на это существо.
Прохладный слой мази лёг на мою кожу, и я вздрогнула.
– Больно?
– Нет, слегка щиплет, – сквозь зубы выдавила я.
– Ничего. Это терпимо, – успокоил меня Оливье, размазывая целебное средство.
– Думаете, что юноша знал сие существо? – спросила я.
– Определённо. Я не верю, что шевалье Кристоф настолько нежен, что боится трупов. Более того; мне кажется, он, возможно, достаточно близко общался с этой лже-женщиной.
Граф закончил процедуру, и, оставив меня лежать в такой пикантной позе, вновь отошёл смыть мазь с рук.
– Неужели, они были любовниками? – прошептала я, задумавшись над словами мужа.
– Всё может быть. Кристоф не показался мне искушенным знатоком дам. Он выглядит забитым, довольно отстранённым. Может, наше «нечто» смогло его соблазнить?
– Но если человек, чьё тело сейчас лежит в подвале нашего замка – сын, родившийся до Кристофа и Дидье, то это же получается....
– Инцест, – закончил за меня Оливье, – Вдвойне мерзкий, справленный Позорным Грехом. Если такое всплывёт наружу, то это прямой путь к отлучению от церкви, всеобщему порицанию и изоляции. Мне кажется, граф де Лаваль это понимает, и старается всеми силами не допустить утечки. Но, кажется, того «перевертыша» он всё-таки узнал, так как на пару секунд, но лицо его побледнело.
Опустив подол своей рубашки, я перевернулась на спину, и хотела было продолжить с ним разговор, как в дверь постучали. Я быстро натянула на себя халат, и граф разрешил войти.
– Месье, вам срочно следует отправиться в лес, – быстро протараторил Гримо, топчась на пороге спальни, – В замок прибежал мальчишка, Марин. Он говорит, что крестьяне собираются сжечь старую Хельгу в её хижине.
Ничего не отвечая, Оливье быстро вышел из комнаты. Я торопливо последовала за ним. Но как только моя нога ступила в коридор, он остановил меня.
– Куда это вы собрались? Возвращайтесь в постель. Месье Жаме просил передать, чтобы вы сегодня больше отдыхали и спали.
С этими словами граф слегка подтолкнул меня обратно в сторону комнаты. Не став спорить, я покорно преклонила голову, и вернулась в спальню. Что-то очень навязчиво подсказывало мне, что предписания лекаря были выдуманы только что.
Я выглянула в окно. Мальчик-подросток, в потёртой монашеской рясе и сандалиях на грязную босую ногу, топтался у ворот. Его чёрные волосы были коротко острижены. Больше всего поразила его худоба – казалось, будто это был скелет, обтянутый тонкой бледной кожей.
Он поклонился графу, и что-то быстро затараторил высоким голосом, указав рукой в сторону темнеющих деревьев. Оливье внимательно смотрел на мальчика, видимо, слушая его. Затем, прытко забравшись на осёдланного Пегаса, отдал управляющему распоряжения. Вскоре небольшой отряд из охраны и слуг, довольно быстро вооружившихся, отправился в сторону леса. Мальчик поспешил за ними.
Однако и мне долго скучать не дали; спустя несколько минут меня пришли навестить Мод и Гертруда. Служанка принесла поднос с едой, предусмотрительно включив в мою трапезу соусник с горчицей и жареное мясо.
