- Вы хотите сказать, что из-за этого можно убить живое существо и разделать, словно свиную тушу? – спросила я.
Д`Артаньян лишь молча пожал плечами.
– Вполне возможно, что там зашло несколько дальше обычного свидания. Ведь это создание было в положении, – задумчиво произнёс граф.
- Но, позвольте, как можно во время близости не заметить, что спишь не совсем с женщиной? – удивилась я.
– О, с этим, в плане понимания, как раз проблем нет, – вновь откликнулся аббат, – Кавалер мог быть пьян, в комнате могло быть темно… В конце концов, могли быть пущены чары и хитрости сокрытия иного полового признака.
Я несколько смутилась, представив себе сию картину. Увидев румянец у меня на щеках, аббат улыбнулся:
– Давайте сменим тему. Не стоит смущать мадам графиню пикантными подробностями этой омерзительной ситуации, – произнёс он, и все молча вернулись к еде.
После ужина Оливье с гостями отправились к заветной комнате возле винного погреба. Я же, незаметно накинув на себя плащ, выскользнула во двор. Мне показалось, что я услышала шаги за спиной, но в сгущающихся сумерках никого не разглядела.
Снег немного подтаял, мешался с землёй и превращался в холодную грязь. Кое-где сохранялись куски толстого льда, так что до опушки я шла постоянно поскальзываясь, и пару раз чуть не упав.
Возле старых и кривых деревьев стоял паж с двумя лошадьми. Герцогиня уже спешилась и поджидала меня. На ней был знакомый тёмно-синий плащ и тяжёлое тёмно-изумрудное платье из бархата.
– Я рада, что вы пришли, прочтя мою записку, – улыбнулась она мне.
– Добрый вечер. О чём же вы хотели поговорить? – напрямую спросила я.
Женщина несколько строго поджала губы и кивнула слуге:
– Свободен! Отведи лошадей в город. Я вернусь потом сама, тут не далеко, – кивнула она в сторону городка Ла Фер, дорога к которому лежала прямо вдоль кромки леса.
– Вы не боитесь диких зверей? – спросила я её.
– Помилуйте, какие звери? Зная страсть Оливье к охоте, все они давно вымерли или разбежались. Он вас ещё не вывозил на неё? Вы ещё не участвовали в этом “прекрасном действии”, где вынуждены подпрыгивать на колдобинах в неудобном дамском седле, дабы полюбоваться, как загоняют оленя? – фыркнула она.
– А вы были на охоте с ним? – приподняла я бровь.
– Естественно, и не раз, – поморщилась она, видимо, не получая особого удовольствия от воспоминаний об этих мероприятиях.
– Но, вернёмся к теме разговора. Я думаю, из моего прошлого визита вы поняли, что мы с Оливье были близки и плод этой близости Рауль. Прекрасное дитя, которое, увы, я не могу открыто прижать к своему материнскому сердцу, – с напускным сочувствием произнесла она.
– Кто же вам мешал, мадам, приехать и пообщаться с мальчиком, ещё до моего появления в данной провинции? – с сарказмом произнесла я.
– О, я так понимаю, что в силу своей юности вы не интересуетесь политикой и делами двора? – спросила она.
Я пожала плечами.
– Я была в трауре, мои мысли больше занимала смерть братьев и родителей, нежели сплетни и забавы Лувра, – несколько холодно ответила я.
– Сочувствую, моя дорогая. Что ж, тогда понятно, почему Оливье так быстро выделил вас и, наверное, потащил под венец довольно стремительно, – сказала она.
– Что вы имеете в виду? – посмотрела я на неё, попутно замечая, как мы постепенно углублялись в лес.
– Мужчины обожают слабых женщин. Особенно он, а тут появились вы; такая несчастная, одинокая, благородного происхождения и с недурным личиком. Конечно, кавалер его уклада сразу выделяет такую девушку, дабы доказать себе свою силу, – объяснила она мне.
– На вряд ли. Помимо меня в Провансе много сирот, либо девушек в трудном положении, – не поверила я ей.
– Понимаете, как бы то ни было, но ваш скоропалительный брак навсегда отрезал Раулю шанс получить законных родителей, – заявила она.
– Вы хотите сказать, что женили бы на себе графа после смерти вашего супруга? – приподняла я бровь.
– Ну, конечно, это был бы длительный и трудоёмкий, но вполне выполнимый процесс. Оливье прекрасный любовник, благородный человек. У нас с ним даже могли быть ещё дети, кроме этого малыша.
– Знаете, у вас было время дабы попытаться это сделать. Но мой супруг за всё это время даже не упомянул о вас. А о матери Рауля сказал, что она его бросила, – прервала я эту приторную тираду причитаний.
– Я была слишком расстроена тем, что тогда меня окружало. В тот момент моей жизни Оливье подсунул мне один документ, который я имела неосмотрительность подписать, – с досадой поджала она губу.
– Но, вернёмся к настоящему состоянию дел; я его жена. У вас, мадам, есть супруг, и, я слышала, дети, – вновь свернула я тему в неудобное для неё русло.
– Да, конечно, ваш брак – вещь свершившаяся. Развод – организовывать затратно, долго, да и нет особых предпосылок. Как я поняла, вы не тяготеете к монашеской жизни.
Я согласно кивнула.
– Но вы могли бы разъехаться. Многие пары так живут. Встречаться можно по праздникам, ради приличия. Возможно, это сделать лучше после рождения общего наследника. Всё-таки Оливье нужно кому-то передать земли. Несмотря на всю любовь к Раулю, он не может дать ему право носить титул, – предложила она.
От такой наглости у меня перехватило дыхание.
– Вы предлагаете мне бросить человека, которого я люблю, ради того, чтобы вы развлекались с ним, а мне отправиться подальше и сидеть молча в глуши, с ребёнком? Мадам, вы явно не в себе!
– Ну, что вы, дорогая! О глуши и речи не идёт. Я могу представить вас в Париже, при дворе, помочь вам найти прекрасного и юного кавалера… Ведь вы молоды и красивы, пользовались бы успехом. Насчёт любви – Оливье просто временно увлечён вами. Возможно, он решил немного развлечь себя, когда сидел тут в одиночестве, но из-за норм приличия ему пришлось жениться. Хотя, возможно, вы и ваша родня поспособствовали тому, чтобы он, как приличный человек, повёл вас под венец, – холодно процедила она мне.
– Да, поэтому он чуть ли не насильно заставил меня подписать брачный договор, преследовал меня, добивался моего присутствия в замке?! – выпалила я.
– Это на него не похоже, – нахмурилась де Шеврез, – Но даже если допустить, что у вас возникла чистая и крепкая любовь, то непонятно, зачем вам мой сын? Отдайте мальчика мне на воспитание. Скоро у вас самой появятся дети, и вам будет не до него.
– Возможно, я вас удивлю, но любят не когда есть время или настроение. Любовь надолго поселяется в сердце, а вытравить её ради чьего-то каприза невозможно, – ответила я.
– Неужели ваша связь с Раулем так сильна?
