Мы не имеем данных, каким образом получались эти показания.
Я далек от мысли, что к сыну вождя применялись такие незаконные методы ведения следствия, как избиения, пытки голодом, холодом, бессонницей во внутренней тюрьме на Лубянке и в изоляторе в Лефортово, где его держали около полутора лет. Но к арестованным "свидетелям" по его делу - вполне допускаю: их показания нужны как воздух и издевательства над ними были. Во всяком случае, об этом рассказывают сын Полянского B.C. - Виктор Викторович, дочь Соколова П.Н. - Светлана Прокопьевна, жена М.А. Степаняна - Евгения Мкртычевна.
Светлана Соколова, дочь полковника П.Н. Соколова, рассказывала, что, когда 6 ноября 1953 года её отец вернулся из тюрьмы, они с матерью его не узнали. Он был крайне истощен, тяжело болен. Позже он рассказывал, что его, 59-летнего, больного эмфиземой легких человека, держали в Лефортово в так называемой "безвоздушной" камере, избивали и не оказывали помощь, когда начинались гипертонические кризы.
Жена Михаила Степаняна, Евгения Мкртычевна, вспоминает, что когда её муж, Михаил Арменакович, пришел из тюрьмы домой, то она с трудом узнала его: у него были выбиты два передних зуба, на теле - следы побоев. Кроме того, он рассказывал ей, что его пугали тем, что жену выселят из квартиры, - эту квартиру они получили в ВВС МВО. Евгения Мкртычевна живет там и сейчас, Михаил Арменакович уже умер.
А чтобы не возникало больших сомнений о том, что такие "методы" следствия в МГБ существовали, приведу несколько характерных примеров из других уголовных дел того периода.
Из заявления обвиняемого генерал-майора авиации В.П. Ухова от 20 июня 1953 г. на имя Генерального прокурора СССР:
"Следователь Комаров1 заявил мне по поводу моих жалоб в ЦК: "Я тебе партия, я тебе Советская власть", и избил меня".
Из заявления обвиняемого генерал-лейтенанта авиации Жарова Ф.И. от 18 июля 1953 г. на имя Председателя Верховного Суда СССР:
"Следователь майор Хорьков на допросе говорил мне: "Ну, что, бандит, докрутился? Рассказывай, куда разбазарил на два миллиона трофейной мебели?" Он избивал меня, выбил зуб и повредил левое ухо, на которое я в течение 15 суток не слышал. Хорьков требовал от меня оклеветать генерал-полковника авиации П.Ф. Жигарева. Когда я отказался и сказал ему, что напишу в ЦК и правительство, он заявил: "Мы - ЦК партии! Мы - правительство! У нас министры между ног болтаются, а не такая мелочь, как ты, вражина. Больше передач и дополнительного питания не увидишь, сука!"
