— Вдруг? Увижу?
— Ну да. Он не прошел. Забрал документы. Я ему говорила, давай на вечерний, а он выпендрился, что я тебе работяга какой, — Иришка надула губы, показывая, как обиделась, — подумаешь, аристократ, даже ради любви не захотел один курс поработать, чтоб вечерами учиться. В общем, была любовь, и кончилась. Ой, Сережа, я же просила эскимо, а это в белой глазури! Не надо, не ходи уже. Опоздаем.
— Сам съем, — согласился длинный Сережа, принимая обратно развернутое мороженое.
Иришка встала, поправляя подол в мелкие цветики. Морщась, потопала туфелькой на каблучке.
— Ноги отвалятся, понесешь на руках, понял?
— М-м-м, — согласился Сережа с полным ртом.
— До свиданья, — сказала Ирка, тоже вставая, в пол-оборота, чтоб не увидели, как разгораются у нее щеки, — я тоже, опоздаю. Опаздываю.
Ночевать пришлось на вокзале. Она ушла было к говорливой старушке, которая держала картонную табличку с надписью «переночевать», но увидела комнату, разгороженную занавесками, откуда храпели и ворочались, вскрикивая во сне, и вернулась обратно, села в неудобное кресло и стала подгонять время, глядя то на часы-браслетку, то на большие круглые над входом в вокзал.
Уже в автобусе пришла к ней нехорошая мысль. Если он вернулся, почему не сказал ей? И когда вернулся? Ну, может быть, совсем недавно, успокоила себя, трясясь на продавленном сиденье и отпивая воды из пластиковой бутылки, а еще — как он ей скажет, если раньше встречались только у бабушки, никуда не ходили, и домой Ирке он не звонил.
Мог бы и позвонить, возразил трезвый внутренний голос, но Ирка от него отмахнулась. Главным было главное: он вернулся и все пойдет, как раньше. Даже в тысячу раз лучше, ведь они расстались с Иришкой, страшно подумать, после трех лет отношений. Неужели судьба, наконец, качнулась, освобождая Ирку от необходимости прятаться? Ирку и Артура.
Задремывая, она отпустила себя, разрешив мечтать, совсем по-настоящему, как никогда не смела. Радуясь, что любимому не будет за нее стыдно: как хорошо, она красива, нужно сделать новую стрижку, а остальное в ней просто прекрасно, все на улицах обращают внимание. Он будет горд и счастлив, ее Артур. А не Артик Самойловой. Придумала собачью какую-то кличку…
В тот же день Ирке пришлось впервые пообщаться с родителями Артура.
— Артурчика нет, — в дверях стояла молодая совсем женщина, с такими же, как у сына, темными глазами и бледным красивым лицом, — он и домой не заезжал, сразу повез документы в Ялту. Вы, может быть, зайдете? С вами все в порядке?
