Ведь не я, ведь не я тебя милый оставила,
Сам пошёл ты на выбор такой.
Ведь не я, ведь не я тебя милый заставила,
Целоваться на свадьбе с другой.
И это было настолько неожиданно, что все взоры, ранее устремлённые на солиста, переметнулись на Машу, потому что её звонкая, на редкость голосистая поддержка, моментально подкупила всех гостей и чистотой своего звучания и красотой грудного голоса, льющегося от сердца. И поднялась тогда со своего места Клавдия Тимофеевна и подошла к Маше и, пристроившись сзади, положила свои руки ёй на плечи и наклонила голову. И окрепла песня, слаженным трёхголосьем и полилась, полилась:
От тебя, от тебя не закроюсь я ставнями,
Покури у окна моего.
Только сча..., только счастья чужого не надо мне.
Хватит мне на мой век своего.
Подхватили песню все. Даже дед Перерво, невпопад открывающий рот, неотрывно поглядывая, как Николай Шевченко тянет, запрокидывая при этом голову, отчего натягивалась чисто выбритая кожа на его шее и резко обострялся кадык. У гармошки западала нижняя кнопочка и когда мизинец гармониста по забывчивости нажимал на неё, в мелодию вплетался тоненький писк и тот же мизинец, судорожно пытался на ходу вернуть кнопочку в исходное положение. Лицо Ивана Михайловича при этом слегка морщилось, и даже казалось недовольным, но вслушиваясь в слаженные голоса поющих, вскоре снова становилось подобревшим.
Я б могла, я б могла убежать за околицу,
Только гордость моя не велит.
Когда сер..., когда сердце моё успокоится
У подруги моей заболит.
Ещё не успели звонкие отголоски песни утихнуть в тёмных закоулках зачарованно притихшего села, как Николай Шевченко, привлекая к себе внимание гармониста, замахал руками над головой:
- Гаврюша, - умоляюще закричал он, - мою любимую давай!''
''ЗАПИСКИ УЧИТЕЛЯ СЛОВЕСНОСТИ э...НСКОЙ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ НИКОЛАЯ ГЕРАСИМОВИЧА НАУМОВА (Продолжение).
Не знаю, уместно это или нет, но вот здесь я вынужден прерваться, чтобы рассказать подробнее о дяде Коле Шевченко, соседе Елизаветы Андреевны. О нём впору написать отдельный рассказ, а может даже небольшую повесть. И, если я только соберусь с духом, непременно начну так: '' Было у отца три сына...''.
...Ещё во времена гражданской войны непонятно какими ветрам и откуда в небольшую железнодорожную станцию Нагутскую задуло женщину с двумя уже взрослыми детьми-подростками. Осмотревшись, Мария, именно так звали женщину, нанялась в работницы к зажиточному вдовцу пристанционного посёлка Солунского, и тот по доброте душевной пригрел её подле себя . Поговаривали, что уже заметно дряхлеющий вдовец неоднократно делал ещё молодящейся черноокой женщине с гордой осанкой и певучим малорусским выговором недвусмысленные предложения, но та, якобы, хоть и не отказывала напрямую, изредка согревая холодную постель своего покровителя, но и не давала окончательного согласия. А дети тем временем росли. Дочь Оксанка, приглядываясь к расчётливому поведению мамаши, рано начала хороводиться с парнями, вскоре выскочила замуж и переехала с мужем в недалёкое отсюда село э...Нское. Подрос и Федя. Тот пристроился в ремонтные мастерские станционного депо учеником клепальщика, спустя некоторое время присмотрел себе невесту, разбитную солунскую девку Дуняшку, дочь своего мастера и вскоре женился, определившись на житьё в примаки. Молодая жена Фёдора не заставила себя долго ждать и раз за разом осчастливила молодого мужа и родню тремя сыновьями.
