— Но я же не посторонний, мы ведь одно общее дело ведем — пусть вы здесь, а я на Волге!
— О тебе также сказано советом — ты к этой компании не причастен, у тебя своя забота.
— Да, понимаю тебя — дружба дружбой, а служба врозь! Если велят тебе пойти против меня — пойдешь?
— Пойду, — честно признался бывший друг, с которым вместе, плечом к плечу в одном строю, воевал не один год.
— Дружбы между нами быть теперь не может, только по службе. Осталось только молить богов, чтобы не столкнула нас судьба супротив!
Вот так, в течении одного дня, Варяжко потерял давнего покровителя и близкого друга, самого толкового из тех, с кем ему приходилось служить. Не сказать, что впал в отчаяние, но удар по своим душевным привязанностям получил весьма ощутимый. Прошло немало времени, пока воспоминания о случившемся перестали волновать, мог уже спокойно размыслить о будущих взаимоотношениях и возможных последствиях. Идти против воли Велимудра речи не могло быть — он сам по себе еще не обрел достаточное влияние и силу, чтобы противостоять тому. Так что оставалось терпеть и как-то лавировать интересами — и себя не дать в обиду, и открыто не пойти против. Оставил мысли об этом на будущее, занялся более насущными делами, тем же поисковым походом на Урал.
В березозол (апреле) 897 года поисковый отряд в составе роты охраны и трех нанятых рудознатцев вышел в долгий путь из столицы Поволжского округа — Казани, на двух ушкуях и струге. Варяжко с личной охраной на струге двигался в голове небольшой колонны, вместе с ним находился проводник — один из черемисов (мари), поселившихся здесь в прошлом году, по имени Кутурка. Невысокий — по плечо Варяжко, еще молодой, лет тридцати, он побывал во многих местах по эту сторону Урала, ходил и по Чусовой. На вопрос — не видел ли он такие камни (Варяжко на словах пытался объяснить о медном и железном колчедане — самых распространенных на Урале металлсодержащих минералах), — тот отрицательно покачал головой.
Говорил он на славянском плохо, но понимал гораздо лучше, так и общался — больше жестами, чем словами. Примерно с таким же итогом прошел расспрос о других породах, но вот с золотом черемис задумался, после сказал что-то на своем, на недоуменный взгляд Варяжко попытался объяснить: — Пышма, рядом, — показывая рукой вперед по курсу.
Боясь поверить удаче, переспросил Кутурку: — На реке Пышма, рядом с берегом?
Тот отрицательно покачал, после поправил: — Не Пышма, рядом!
