Лациф лег поверх одеяла, положив руку под голову, вместо подушки.
-Возможно мне нужна эмоциональная встряска? Может сходить к Мали? Давно меня там не было, да и обстановку сменить будет неплохо.
Немного пораздумав над этим, он поднялся, взял в руки бежевый сюртук, что висел на спинке стула и открыл дверь:
-Натиэлль?
Она стояла на пороге, внимательно разглядывая Лацифа, и вдруг ее тихие тревожные интонации, что преследовали его все последние дни резко перешли в агрессивное нападение:
-К сукубше своей собрался?! -гневно посмотрела она в желтые глаза.
-Чего ты хотела?
-Я тебя спрашиваю! -прошипела Натиэлль, сжав кулаки. -К сукубше собрался?
-А если так?
-Ты совсем совесть потерял! -вдруг закричала жрица. -Мы тут все стараемся тебя не волновать, не беспокоить, а он к девице намылился!?
-Со мной все в порядке Натиэлль -Лациф прошел мимо нее, закрыв за собой дверь.
-Не смей уходить, когда с тобой говорят! -закричала она ему в след.
Он остановился и медленно повернулся к ней.
«Сейчас она другая. Взгляд другой, руки в кулаки. Она красива, это факт. Смысл отрицать очевидное. Одни ее губы чего стоят. Наверное, ее поцелуй невероятно сладкий и горячий.»
-Почему ты опять к ней идешь!?
Лациф внимательно посмотрел в ее глаза:
-Потому что я голоден.
-Так удовлетвори свой голод-выкрикнула она и бросилась к нему на шею.
Натиэлль прижалась к его губам и замерла. Лациф истуканом стоял, смотрел на нее и не двигался. Ответного поцелуя так и не последовало, и жрица отстранилась от него:
-Почему же? Я совсем тебе не нравлюсь? -ее прекрасные розовые глаза наполнились слезами. - Это из-за моей одежды?
-Не говори ерунды. Дело вовсе не в этом.
-Тогда в чем?
-Ты часть семьи, не стоит делать подобного.
-Но я хочу быть частью не только семьи, я хочу быть частью тебя! Я хочу всегда быть рядом с тобой!
Он сам не знал зачем и, что его потянуло. Может устал сопротивляться этой тяге к ней, может эти печальные слезы. Но он взял своей широкой ладонью ее волосы и осторожно притянул к себе. Прикоснулся к горячим пухлым губам. Мягкий податливый рот ответил на его приглашение и уста, раскрывшись, приняли его язык.
«Обожгло!»
Лациф выдохнул и резко прижал ее к себе, выпустил сюртук из рук и тот бесшумно упал на пол. Внутри разгоралось целое пламя, но остановиться он уже не мог. Ее тело такое манящее, ее изгибы так будоражат, а нежные руки так крепко держат.
Мгновение и они, не выпуская друг друга из объятий, перенеслись в его спальню. Лациф медленно зверел, на него волной накатывало нечеловеческое, животное желание. И оно все росло и росло. Чувство жжения в груди становилось все сильнее, а в голове пустело. Ни одного рационального аргумента, ни одной мысли, что стоит отпустить ее из своих объятий. Нет, все это он отмел, как только прижал к себе Натиэлль. Им двигало одно желание, желание обладать этой женщиной. Сделать ее своей! Сейчас же! Немедленно!
