КРОМЕ ХОТЕНИЯ, НУЖНО И УМЕНИЕ
Т
огда же, когда мы ящерицу катали, задал мне Толька пустяковый, на первый взгляд, что называется детский, вопрос: почему у модели крыло сверху
выпуклое?
Странно, но я над этим даже не задумывался никогда.
— Да потому, что так по чертежу надо!
— А зачем по чертежу так надо?
Ну что ему ответить? Я как-то забыл спросить об этом у инструктора в лагере, а сам догадаться не могу.
— Потому что надо — и всё! Пристал как смола! «Зачем, зачем»!
Ребята начали переглядываться, кое-кто даже хихикнул, и я почувствовал, что мой авторитет среди этой мелюзги тает, как сосулька под весенним солнцем. Даже захотелось дать Тольке подзатыльник, чтобы не приставал со своими вопросиками. Но что этим докажешь? А отвечать надо.
— Для лучшего обтекания воздуха! — выпалил я наугад, чтобы он отстал.
Но Толька спокойно поковырял в носу и снова ошарашил меня:
— Если для лучшего обтекания, то почему оно снизу не выпуклое?
Действительно, почему? Я вспомнил, что на аэродроме в Жулянах на всех самолётах крылья сверху выпуклые, а снизу плоские или если выпуклые, то чуть-чуть. Это даже из окна вагона хорошо видно, когда мимо проезжаешь.
И понял я, что от этого любознательного первоклашки мне никак не отвертеться — замучает он меня своими «почему» и «зачем». Пока он окончательно меня не сконфузил, оставалось одно: срочно бежать в школу к учителю физики Якову Семёновичу и расспросить у него.
Я сделал вид, что мне некогда, схватил модель и, буркнув: «Нечего мне тут с вами возиться, уроки надо делать!» — побежал домой. Но это только для виду. А на самом деле завернул за угол — и быстрее в школу, к Якову Семёновичу, пока ещё вторая смена не кончилась и он не ушёл.
Фу-у! Еле дождался перемены.
— Яков Семёнович! — выпалил я, увидев учителя в дверях 7-го «Б». — Скажите, пожалуйста, почему у модели сверху крыло выпуклое?
Яков Семёнович остановился, удивлённо глядя то на меня, то на мою «схематку».
— Сам сделал?
— Сам! — произнёс я с гордостью.
_ Ин-те-рес-но! — протянул Яков Семёнович, водружая на
нос очки и подходя ближе.
Из класса гурьбой высыпали ребята и окружили нас, с любопытством разглядывая модель. Я снова почувствовал себя уверенно и задрал нос, словно был уже не шестиклассником, а настоящим лётчиком.
— Так ты что, может, лётчиком хочешь стать? — спросил Яков Семёнович.
Ни о чём другом я не мечтал. Но как об этом сказать сейчас, при всех? А тут ещё девчонка из нашего класса, Ванда Мерва, почему-то оказавшаяся в школе, прыснула со смеху, и её белые бантики в косичках запрыгали, будто тоже смеялись надо мной.
