Подо мной какой-то небольшой хуторок в несколько двориков. Неужели придётся садиться здесь, на выгоне, где пасутся коровы? Мальчишки заметили планёр, машут руками. Вариометр устойчиво показывает один метр спуска. Осталось уже 250 метров. С такой высоты выпарить очень трудно. Настроение — чего там скрывать! — скверное. Всё так хорошо шло, и вот — прощай, рекорд. Подхожу ближе к выгону, намереваясь садиться.
Но что это?
Немного в стороне, над огородами, кружится рыжий коршун. Коршуны, как и аисты, отличные планеристы. Они никогда не кружатся просто так, а только в потоке. Скорее туда!
Тревожно поглядываю на высотометр. Стрелка приближается к отметке 200 метров. Если коршун подведёт — посадка неизбежна. Не свожу с него глаз. Вот он совсем рядом. И вдруг всем телом ощущаю лёгкий толчок под крыло. Есть поток!
Правда, слабенький, но это лучше, чем снижение. На вариометре всего полметра подъёма. Ох, как терпеливо и долго кружусь я на одном месте: десять.. . двенадцать.. . пятнадцать минут! Во рту пересохло, комбинезон хоть выжимай — мокрый от пота. Но всё-таки я снова выбираюсь под облака. Не сел! Теперь можно опять продолжать полёт по маршруту.
Несколько длинных переходов от облака к облаку — и я над целью. Внизу знакомый аэродром Ровенского авиаспортклуба. Там тоже летают планеристы, но мой А-15 отличается от учебных двухместных «Блаников», и его заметили с земли сразу.
— Ноль первый!—слышу по радио. — Судьи отметили ваш прилёт в намеченный пункт. Счастливого возвращения!
Не теряя времени, разворачиваюсь на 180 градусов и беру курс обратно, на Киев. Надо торопиться. Уже два часа дня. Солнце начало клониться к западу, и теперь с каждым часом земля будет охлаждаться, а потоки слабеть.
Немного правее линии пути замечаю длинную облачную гряду, протянувшуюся в направлении Житомира. Да ведь это же настоящая находка для планериста!
Подлетаю к первому облаку, разворачиваюсь вдоль гряды. Поток воздуха хочет затянуть меня в облака, но я отжимаю ручку и увеличиваю скорость полёта до 180 километров в час!
Стрелка вариометра остановилась на нуле. Ни спуска, ни подъёма. .. А облака вытянулись одно за другим без перерыва, словно утята, шагающие на пруд. Восходящие потоки под ними тянутся сплошной стеной. Я мчусь вдоль гряды километров сорок без всякого снижения. Вот повезло! Настоящее воздушное шоссе! К сожалению, гряда кончается, и снова надо продвигаться от облака к облаку.
А вон и Житомир вдали показался. Вьётся среди крутых скалистых берегов живописная река Тетерев, разбегаются от неё в обе стороны сады, а за ними — ровные стрелы улиц, квадратики кварталов и кружочки площадей.
