Здравствуйте Аисты | страница 44
И ещё я беру с собой сумку с бортовым пайком и тёплой одеждой на случай, если всё-таки не повезёт и придётся где-то сесть и ночевать в поле. А это может случиться с каждым планеристом в любом полёте: ведь планёр, напоминаю, без мотора.. .
Итак, всё готово. Я надеваю парашют, усаживаюсь поудобнее в тесной кабине; застёгиваю привязные ремни, ещё раз проверяю все рули и приборы, включаю радиостанцию и докладываю на СКП, что готов к рекордному полёту.
Лётчик самолёта-буксировщика только этого и ждёт. Он запускает мотор и подруливает на своем Як-12 к планёру. Друзья тут же прикрепляют к буксировочному замку капроновую верёвку от самолёта, кто-то поднимает с земли крыло, на которое опирается планёр, — ведь у него только одно колесо и сам он не может стоять ровно, да и это единственное колесо в полёте убирается в фюзеляж, чтобы сопротивление воздуха было меньше. Самолёт немного проруливает вперёд и натягивает буксирную верёвку, чтобы не было слабины.
— Я — ноль первый, к полёту готов!
«Ноль первый» — это мой позывной, и теперь весь полёт в разговорах по радио я буду называть себя только так.
— Ноль первого понял, взлёт разрешаю! — раздаётся команда с СКП.
Лётчик самолёта даёт полный газ, и наш аэропоезд трогается с места. Сопровождающий, пробежав три-четыре метра, отпускает крыло. Теперь я сам с помощью рулей удерживаю равновесие и направляю планёр строго в хвост за самолётом. Скорость нарастает. Все приборы на приборной доске словно ожили, их стрелочки пришли в движение.
Я чуть-чуть подтягиваю на себя ручку — очень плавненько, как учил меня когда-то инструктор Нестеренко в Саратовской лётной школе, — и планёр отрывается от земли.
Самолёт тяжелее планёра. Он ещё некоторое время продолжает приминать колёсами траву и набирать скорость. Но вот и он оторвался и повис в воздухе. Летим!
Наш аэропоезд быстро набирает высоту, идя по большой дуге вокруг аэродрома. Стрелка высотометра подбирается к тысяче метров. По правилам спортивных полётов отцепляться выше тысячи метров нельзя. Поэтому лётчик поворачивает прямо к центру аэродрома, где я и должен отцепиться. Чувствуется, как потоки воздуха подбрасывают планёр то вверх, то вниз. Лётчики называют это «болтанкой», а пассажиры нередко говорят: «воздушные ямы». Но никаких «ям» в воздухе нет, просто начинают действовать потоки тёплого воздуха, те самые, которые и помогают планеристам парить без мотора.
Аэродром уже под нами. Я тяну за рукоятку замка и отцепляюсь от буксирной верёвки. Самолёт ныряет вниз, на посадку, а я остаюсь в небе один.
