— Нет тут больше ничего, — сказал Шубин. — И не было.
Воевода отбросил палку и осмотрел окрестности.
— Дикий берег. Засады здесь устраивать милое дело.
— В городе мне говорили, — сказал Макарин, — что после исчезновения каравана воевода Троекуров устроил поиски. И ничего не нашел. Как он мог пропустить это место?
Кокарев хмыкнул.
— Поиски воеводы Троекурова не выходили дальше Собачьего озера. А это день пути отсюда. Сюда он даже и не думал соваться. Боялся напороться на немирных самоедов. Я хотел было помочь, но он мне это дело не доверил. Сказал, что сам справится. Я тогда только прибыл, мало еще что знал, вот и не стал соваться.
Хадри, рыскавший до этого по окрестностям и чуть ли не обнюхивавший землю, подбежал к Шубину и что-то тихо ему стал говорить. Шубин послушал и повернулся к остальным.
— Хадри говорит, что она даже не приближалась к лодке. Остановилась вон на том пригорке, постояла и поехала дальше вдоль берега залива, вглубь.
— Получается, что ей нужна была не лодка, — сказал Макарин. Он посмотрел, куда указывал Хадри. Бурелом там казался совсем непроходимым. — Что в той стороне?
— Ничего особенного, — ответил Шубин. — Залив вдается в берег версты на три. И на всем этом протяжении с одной его стороны скалы, с другой — кустарниковая чащоба. Там пройти-то сложно, не то что проехать.
— Но девка как-то проехала, — сказал Кокарев. — И видимо она точно знала, куда.
Они долго пробирались вдоль берега, медленно, старательно огибая завалы сгнивших бревен и поваленные деревья. Иногда приходилось останавливаться и убирать с дороги выдранные с корнем кусты, чтобы олени могли пройти, а нарты проехать. Залив становился все уже, и все выше нависали над ними черные скалы противоположного берега. Бурелом стал совсем непроходимым, олени все чаще артачились, мотая головами и отказываясь идти дальше. Поэтому Макарин совсем не удивился, когда за очередным скопищем гнилого березняка, они увидели брошенные нарты.
Все еще запряженный в них олень стоял, понурив рогатую голову, и ощипывал лишайник с ближайшего пня. Ириньи видно не было.
— Понятно, — сказал Шубин. — дальше оленям ходу совсем нет. Она пошла пешком. Нам придется сделать также.
Двоим казакам Кокарев приказал сторожить упряжки, разжечь костер и готовить еду к их возвращению.
— Далеко она уйти не могла, — сказал Шубин. — Олешек ее совсем недавно здесь стоит. Мох только с одной стороны объеден.
Макарин вгляделся вперед, стараясь разглядеть хоть что-то в сплошной мешанине веток, стволов и пожухлых листьев. Место, где прошла Иринья, можно было различить по свеже сломанным веткам и до сих пор примятой высокой траве.
