Завтра, после открытия мои работы увидит любой желающий, но сегодня они только мои.
— Да. Смотри.
Он постоял у каждой работы по паре минут, потом склонился к моему уху.
— Лиознов идиот.
По телу пробежала горячая волна, настолько сильная, что я пошатнулась. Иногда пара слов сильнее сотни. Можно додумать столько всего… Резник считает, что я талантлива, что должна была выиграть конкурс, что Лиознов, владелец галереи, идиот, потому что… по многим причинам.
Резник обнял меня за плечи, осторожно, как в замедленном кадре.
— Лиознов идиот во всём, кроме одного, — сказал, глядя на мои губы.
Я хотела сосредоточиться на выставке, на работах, на творчестве, но вместо этого слушала дыхание одноклассника.
— Арк предложил мне позировать для него. Сказал, что по твоему совету.
— Ты согласилась?
Его рука ощутимо напряглась и сжала моё плечо.
У меня странная реакция на Резника — снова тянет на ложь.
— Не знаю.
— Не знаешь? Думаешь согласиться? — резко ответил он и поджал губы.
— Не знаю, с какой стати у тебя возникла такая идея.
Не ослабляя хватку на моём плече, Резник отвернулся, наблюдая за рабочими.
— Стало любопытно, согласишься ты или нет.
Я разочарованно повела плечами, высвобождаясь из его объятий. Значит, он всего лишь провоцировал, а я-то решила, что он действительно видит меня такой…
— Я отказалась позировать, такие приключения не для меня, — созналась с долей сожаления.
Резник повернулся и зафиксировал меня пристальным взглядом. Вот-вот достанет детектор лжи.
— Правда, отказалась?
Он ждал моего ответа. Очень ждал.
— Правда.
Резник выдохнул. Если бы на его месте был любой другой мужчина, я бы решила, что он ко мне неравнодушен. Либо пытается привлечь внимание, либо проверяет, захочу ли я раздеться для картины. Или для Арка.
Но это не другой мужчина, это Резник. Ему-то зачем так стараться?
Я совсем не знаю бывшего одноклассника.
— Я рад, что ты отказалась, — сказал он, глядя в сторону.
— Тогда зачем предложил?
— Я хочу эту картину для себя. — Резник прикрыл глаза, словно представлял её прямо сейчас. — Хочу увидеть, как твои пальцы скользят по грифу, как дрожат твои бёдра от прохлады дерева…
Он выдохнул и замолчал.
В ушах пульсировал шум. Вокруг переговаривались рабочие, но я не слышала их голосов.
На картине он не увидит ни скольжения, ни дрожи, но если я и хотела пошутить, то не смогла. Настолько пересохло во рту.
— Мне нужна эта картина, но я не хочу, чтобы Арк её писал, — сознался Резник. — Знаешь, Ника, по внешнему виду гитары сложно определить её музыку. Новички зачастую бросаются на дорогие гитары из-за марки и внешнего вида. Я и сам этим грешил. А дело совсем в другом — надо найти своё звучание, такое, чтобы в твоих руках оно было неповторимым.
