Вполне? Какой ты формальный, Гордон.И это, он даже нормально не представился. Понятно, что мы и так знаем имена друг друга, но меня это всё равно раздражает, словно он подчеркивает, что нам не стать друзьями.
— Прекрасно. Итак, давай начнем, Гордон Спу…Спу…
— Спудинка. — Он посмотрел прямо на меня из-под волос, падающих на его лицо. Я никогда прежде не замечала, что его глаза точного цвета болотных рептилий. — Русская фамилия.
— Ты русский?
— Я родился в Бостоне, но мои бабушка с дедушкой приехали из Санкт-Петербурга, поэтому да, я русский. Если тебе интересна история моей семьи.
— О, я просто старалась быть вежливой. — Я прочищаю горло. — И так как мы теперь собираемся работать вместе, ты должен знать, что меня зовут Хлоя,ане Моторная девчонка.
Он носом уткнулся в книгу. Я вздрагиваю: это так похоже на мистера Руни. Никогда не знала, что книги в спиральном переплете могут иметь такой глубокий эффект на людей.
— Рад познакомиться с тобой, — резко говорит он, глядя на свои часы (это устарело, милый, используй сотовый). И разворачивает ко мне записи уравнений. — Мы уже потеряли добрых десять минут.
Химические уравнения — это корень всего зла. Я стараюсь понять, что он написал, но вижу только иероглифы.
— Ну, рассказывай.
Внезапно он немного расслабляется, явно радуясь возможности говорить о том, что, по его мнению, имеет смысл.
— Это в действительности довольно просто. Тебе нужно только сбалансировать левую и правую часть. Например, вот так. Смотри…
Он продолжает объяснять, что решение уравнения просто показывает, как реагенты становятся продуктами, а манипуляции с числами — это способ сохранения массы и заряда вещества. Он продолжает в течение получаса: демонстрирует примеры, самостоятельно их решает, показывая каким образом это можно сделать, а так, как метод Руни «пан-или-пропал».
За время урока я замечаю, что самые кончики его каштановых ресниц светлые. Интересно, как это может помочь мне с химией?
— Логично? — спрашивает он, глядя вверх. Отлично, возможно, его глаза не совсем болотистые при ближайшем рассмотрении. — Если я дам тебе более десятка уравнений наподобие этих, сможешь решить их самостоятельно?
— Без ошибок?
Он подмигивает.
— Да, без ошибок.
— Спокойно, Гордон. Это была просто шутка.
Он усмехается, записывает десять уравнений и двигает листок ко мне. Затем он достает блокнот, открывает его на последней странице и начинает кратко что-то записывать. Подождите, это что ежедневник с таблицами, схемами и стикерами? Очуметь! Что же в жизни Гордона Спудинки требует такой детальной организации?
