Когда я слушал его новые песни — а записи распространялись с огромной скоростью, — в них всегда находил теплоту и совершенно невероятную доверительность, которая так проявлялась в наших отношениях весной 1963 года.
Записи его у меня есть. Слушаем мы всей семьей. Мой сын просто обожает Высоцкого.
Все уже знают, что Гарри Каспаров перед каждой из партий с Анатолием Карповым слушал «Коней». Причем было это и при счете 0:4, а шахматисты — народ суеверный. Должен сказать — а я это хорошо знаю, — что, когда Карпов готовился к двум матчам с Корчным, самой популярной видеолентой на сборах, которые проводил Анатолий, была видеолента с записями Высоцкого.
Леонид ЕЛИСЕЕВ
История одной песни
Познакомились мы на съемках картины «Мы одержимые» — так поначалу назывался фильм «Вертикаль». В мае 1966-го мне позвонил Борис Романов — он в то время, кажется, был председателем Федерации альпинизма — и попросил срочно к нему приехать. «Леня, киношники собираются на Кавказе делать фильм об альпинизме, просят помочь им по нашей части. Мы намечали Виталия Абалакова, но у него неотложные дела. Я тебя очень прошу взяться за это дело».
Короче говоря, в этот же день подписал я с Одесской киностудией трудовой договор — фамилию Абалакова подтерли, вписали мою, — и уже в начале июня я выехал в Баксанское ущелье в качестве руководителя группы альпинистов, которая принимала участив в создании фильма, и инженера по технике безопасности при киногруппе. Дел оказалось много. Риска в горах хватает, и, может быть, техника безопасности не самое точное слово для обозначения новых моих обязанностей, но думать надо было на каждом шагу. Ведь в горы приехали люди, ранее, как правило, понятия не имевшие о горах и опасностях, с ними связанных. Тем более что азарта у Станислава Говорухина, одного из режиссеров фильма, было хоть отбавляй и он часто требовал того, что далеко выходило за пределы допустимого риска.
В начале июля директор Одесской киностудии Г. Ф. Збандут проводил в гостинице «Иткол», где была наша основная база, организационное собрание киногруппы. Случайно на этом собрании я сел рядом с Высоцким. Почти ничего о нем я в то время не знал, как, впрочем, и многие другие. И вдруг радист гостиницы врубил на всю катушку по радиотрансляции ранние песни Высоцкого (как вскоре я для себя уяснил). Между нами произошла такая беседа.
— Ну надо же! И здесь мои песни, — сказал он.
— Как так? — не понял я.
— Это мои песни. Я их написал.
