– Дождевая, – пояснил лысый, наткнувшись на мой вопросительный взгляд, – да не брезгуй, экологически чистая… наверное.
- Долго я в отключке валялся? – глянул я на Толстого.
- Со вчерашнего утра, как из-под сосны вытащили, - отреагировал тот, но через мгновение глаза отвел. Странно – с прошлого вечера вроде не замолкал, а тут как партизан.
- Что вообще… происходит? Почему нас еще не спасают?
– Черт его знает, что происходит, – опять закинув пару деревяшек в печку, продолжил широкоплечий дядька, – кто мы, где мы, хрен знает. Нам судя по всему стрелку не туда перевели, в задницу конкретную приехали. Навигаторы спутников не видят, сигнала ни на одном телефоне нет. Алексей Николаевич, - закрыл буржуйку лысый, и поднялся, протягивая мне руку.
- Александр, - представился я.
- Тот дурак, которого ты приложил, Александр, очнулся и пришел отношения выяснять. Ему еще пару раз перемкнули, сейчас тихо себя ведет, – Алексей Николаевич рассказывал короткими фразами, после каждой рубил по чурбакам. – Ксивой помахал правда, проблемы тут всем обещал. Боимся вот.
Днем гроза была. Вода как из ведра - я уж грешным делом думал плот сооружать, лужи по колено. Лодку надули - ну хоть не зря, в ней сейчас в соседнем купе пара человек спит. Гром гремел, в ушах звенело. Да много померло, которые самые тяжелые были.
Между тем вернулся доктор и принялся допивать чай из оставленной кружки. Я хотел было позавидовать, но осмотрелся по сторонам.
– Олег‑то где? В том вагоне?
– Не нашли, – хриплым голосом ответил Толстый, все так же вперившись взглядом в никуда. – Меня вытащили, тебя вытащили, – после этого он посмотрел мне в глаза, – а его не нашли.
Внутри появилась неприятная пустота. Так сложилось, что до этого никогда не терял близких людей - поэтому чувство утраты, которое почувствовал сейчас, было впервые. Мертвые тела после аварии отстраненно рассматривал - барьер какой‑то уже стоял. И, хотя Олега знал даже меньше суток, испытал чувство близкое к шоку - успел уже привыкнуть к его непробиваемому спокойствию. К тому, что он постоянно знает, что делать.
На улице поднялся ветер, начав подвывать в щелях. Я примостился у буржуйки, грея руки, а чуть погодя влез между Толстым и спящим Егоров. Привыкшее к комфорту тело реагировало на все неровности металлического пола - наброшенных тряпок было явно мало.
Несколько часов я не спал, ворочаясь и мечтая только о том, чтобы ночь поскорее закончилась. Лежал, подтянув колени чуть не к подбородку, стараясь не выпустить крохи тепла.
