– И вы, значит, берете пример с Дали? – спросила Лариса.
– Конечно, я же художник, а не певец. Если бы я пел песни или сочинял музыку, я бы встретил вас добрым голосом Булата Шалвовича Окуджавы: «Может, вы дверь перепутали? Улицу, город и век?» – Огоньки в глазах Алтуфьева очень озорно заиграли. – Да вы не теряйтесь так, вы похожи на мадонну, сошедшую с полотен итальянских возрожденцев. Признаться, не люблю эту реалистическую мазню, но иногда приятно посмотреть, отдохнуть от нынешнего чересчур суетного бытия. Вы присаживайтесь, у меня есть несколько чистых стульев. Один из них я могу предложить вам.
И художник прытко схватил один из стульев, стоявший посередине большой комнаты, и поставил прямо перед Ларисой.
– Садитесь, не бойтесь. Сам-то я не страшный, не кусаюсь.
Лариса тем временем уселась на стул.
– Итак, чем обязан? Представляться я не буду, поскольку это излишне. Вы ко мне пришли, следовательно, знаете, кто я. А вот кто вы – это очень даже интересно. Возможно, кстати, я напишу ваш портрет. Не так, конечно, нужно будет сесть, немного поменять ситуацию со светом… Вот! Поверните голову!
Алтуфьев легко прикоснулся рукой к виску Ларисы и повернул ее голову примерно на двадцать градусов вправо.
– Прекрасно! Вот так! – воскликнул он с восторгом. – Однако я так и не узнал, что же вас ко мне привело…
– Вы не даете мне слова сказать! К тому же встречаете таким странным образом! – попыталась заметить Лариса.
– И тем не менее, – бросил реплику художник, по-прежнему ожидая ответа.
– И тем не менее меня зовут Лариса Викторовна Котова.
– «Викторовну» мы сразу откидываем, зачем это вам? – непринужденно отреагировал Алтуфьев. – А Лариса – это прекрасно. Чайка! По-гречески…
Он бросил на Котову такой взгляд, будто открывал для нее Америку.
– Мне это известно, – улыбнулась Лариса. – Мой ресторан так называется.
– «Чайка»? Это ваш ресторан? – скептически спросил Алтуфьев, бесцеремонно оглядывая Ларису с головы до ног и оценивая ее на предмет, может ли она быть директором ресторана. – Вам необходимо расписать интерьер? В каком стиле?
– Нет, я не по поводу интерьера, и вообще вы меня интересуете не столько как художник, – решительно заявила Лариса, – сколько как знакомый некоего Виталия, с которым вы только что расстались.
– Вы его старшая сестра? – тут же спросил Алтуфьев.
– Нет, – выдохнула Лариса, отметив, что ее терпение на пределе. С господином Алтуфьевым было очень сложно общаться, по крайней мере сейчас.
