Гануля — Янка — Микита
МИКИТА (входит с покупками). О, меджду протчим, и профэссор у нас! Здрасьте!
ЯНКА. Моему квартирному хозяину низко кланяюсь! Кроме того, позвольте, пане регистратор, поздравить вас с именинами. Желаю вам надеть петлицы коллежского асессора.
МИКИТА. Благодарствую, меджду протчим, благодарствую! Вель- ми меня тешит, что вы об этом не забыли. Я б хотел, чтоб и через год мы в этой квартире проздравлялись.
ЯНКА. Об этом трудно заранее договариваться, потому как вскорости я совсем выезжаю из Менска в деревню.
ГАНУЛЯ. Как же это, пане наставник? Мы уже так к вам привыкли, что мне сдавалося, никогда не разлучимся.
ЯНКА. Там, в деревне, я нужнее, чем тут, а к тому же — я не люблю город: очень тяжелый в нем воздух.
МИКИТА (Гануле). Меджду протчим, мамаша, соорудите закуску, это ж скоро и гости соберутся. (Ставит на стол поллитровку).
ЯНКА. Эге! И поллитровка. А говорят, невозможно достать.
МИКИТА. Все можно, только осторожно.
Гануля собирает покупки.
Вот тут селедцы, вот — лучок к ним, а вот сало... а тут... меджду протчим протчим — килечки... Пальчики гости оближут.
Гануля с покупками выходит.
Янка — Микита
ЯНКА. Знатный, я гляжу, бал у вас будет.
МИКИТА. Ну а как же! В нашем чиновницком состоянии иначе не можно. Как чуть в чем замелочился, дак и почнутся всякие суды да пересуды; один станет говорить, что по службе получил понижение, другой — что в карту продулся, а третий — что сквалыга, а это — хуже нет, и так пойдет писать губерния,— не оберешься. Положение, меджду протчим, пане мой, обязывает.
ЯНКА. А вы плюнули бы на то, кто что скажет, да и жили бы по своему разумению. Притом, какое тут к черту чиновницкое положение, когда оно уже и впрямь лежит, да как еще лежит — как трухлявая колода!
МИКИТА. Меджду протчим, это оно лежит так себе — до поры, а потом вздрогнет и подымется.
ЯНКА. Жди, бабка, Петра!.. Покуда это ваше положение восстановится, вас самих черви источат. Да и объясните мне, будьте добры, кому и зачем оно надобно, это ваше из мертвых вставание? И кому какую пользу вы приносили, когда еще стояли?
МИКИТА. Мы твердо стояли на страже святого российского самовластия и обороняли местную русскую народность от инородского засилья! Вот оно что, меджду протчим!
ЯНКА. Нечего сказать — обороняли! В лапти обували, по миру пускали да в сибирские каторги вывозили. Это называется — обороняли!
МИКИТА. А что вы, новоиспеченные республиканцы — хе-хе-хе! — белорусы или как вас там... что вы рветесь оборонять? И, меджду протчим, ничего еще покуда не оборонили!
