) просто и прямо сказал обо всем, что является предметом его представления, что оно как представляемый им предмет, т. е. как его представление о предмете, есть его представление, т. е. его собственность (то же самое относится к его созерцанию и т. д.), то можно было бы только удивляться ребяческой наивности человека, который считает подобную тривиальность ценной находкой и солидным приобретением»
[94].
«Но в сущности он «берет» не «мир», а только свою «бредовую фантазию» о мире в качестве своей и присваивает ее себе. Он берет мир как свое представление о мире, а мир как его представление есть его представляемая собственность, собственность его представления, его представление как собственность, его собственность как представление, его собственное представление или его представление о собственности, и все это он выражает в несравненной фразе: «Я отношу все к Себе»[95].
Или в другом месте: «Идеалистические далай-ламы имеют то общее с действительным далай-ламой, что они способны уговорить себя, будто мир, из которого они добывают себе пищу, не может существовать без их священных экскрементов»[96]. В этих блестящих бичующих характеристиках даны гениальные зачатки идей, получивших дальнейшее развитие и обоснование в ленинском «Материализме и эмпириокритицизме».
Насколько ложно утверждение социал-фашистов, будто Маркс боролся против идеализма с позиций позитивизма, будто он не различал данную в опыте чувственность от объективной реальности, видно с предельной ясностью из следующего его замечания о Фейербахе: «Ошибка Фейербаха заключается не в том, что он подчиняет лежащую под носом чувственную видимость чувственной действительности, устанавливаемой посредством более точного изучения чувственных фактов, а в том, что в конечном счете он не может справиться с чувственностью, без того, чтобы «рассматривать ее глазами», т. е. через «очки» философа»[97]. Маркс солидаризируется с материалистическим учением об объективной реальности. Он решительно отмежевывается от антиматериалистической критики Фейербаха.
С присущей ему дубоватостью Левальтер фабрикует для доказательства тезиса о нематериалистичности Маркса еще одну фальшивку: «Для Маркса, — строчит он, — эта альтернатива… между «идеализмом» и «теорией отражения» вообще никогда не была альтернативой (ср. 2-й тезис о Фейербахе)[98]. Что же находит Левальтер во 2-м тезисе о Фейербахе? «Отбрасывание спора о действительности или недействительности мышления как схоластического вопроса»
