Аудитория сочувственно аплодирует, прощая артисту заминку.
И тут — женский голос из зала:
— «Бедняжка клонится без ропота, без гнева,
Улыбка на устах...»
Козаков выходит на авансцену, тянется к подсказчице:
— Как? Как?
— «Улыбка на устах увянувших видна.» — тот же голос из зала. (Это моя подруга Дина, педагог по сценической речи.)
— «Могильной пропасти она не слышит зева.» — радостно подхватывает артист и далее уверенно декламирует, позабыв о микрофоне, прямо адресуя возвышенные строки женщине-эрудиту, сидящей где-то в средних рядах. И без радиоусилителя слышатся чарующие строфы, чарующий голос:
— Громада двинулась и рассекает волны...
Плывет. Куда ж нам плыть?..
И зависает долгая тишина. В зале «народ безмолвствует», народ в задумчивости.
— Был долгий, почти два десятилетия, спад интереса к поэзии. А теперь тот один неизменный процент, — а больше никогда в обществе не было и не будет, да и не надо! — «наевшись» триллеров, бессмысленных сериалов, «Аншлагов», телеигр, всяких прочих поделок — говна в цветистом оформлении — вновь потянулся к поэзии! Убедились умные люди, что интересней ничего нет! Месяц назад был в Москве полный зал имени Чайковского — 2500 человек! А только что вернулся из Питера — два концерта в филармонии по 1600 человек! И всюду так. Жаль, что молодые артисты сформировались в период невостребованности художественного поэтического слова. И результат: кто сегодня читает стихи со сцены? А я тебе перечислю пять фамилий: Юрский, Лановой, Демидова, Филиппенко. Все. А за нами — ни-ко-го. А люди жаждут поэзии — видел же сегодня сам.
— Вот стою сейчас перед вами — и я счастлив. Да, ставлю фильмы и спектакли, играю в театре и кино, но читать стихи со сцены — настоящий праздник! Роль ограничена сюжетом, связана с концепцией всего произведения, с заданностью характера. А стихи!.. Какое у меня настроение, состояние душевное, то и читаю, в разной последовательности. — Козаков задумался, объявил: — «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы».
Мне не спится, нет огня,
Всюду мрак и сон докучный...
В середине исповедальных пушкинских строк в зале заверещал — не в первый и не в последний раз за концерт — чей-то мобильный телефон. Мало что не отключают, так еще, когда вытаскивают из кармана или сумки, он трещит еще громче!
Козаков прервал чтение, грустновато усмехнулся:
— Я скоро закончу, мне на поезд.
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу.
Дочитал монотонно и почти без пауз. Сник.
