- Здорово, Ермолай!
- И тебе не хворать, - Пугало стянул с головы шапку.
- Озяб, небось?
- Да уж, студено. Где наши-то?
- А во-он, за печкой.
Но едва гость сделал пару шагов, как из угла послышалось:
- Ермолай! Пугало, ты, что ль?
Он обернулся: к нему, раскинув руки, спешил Гришка Хортиц.
- Здорово, братец!
Друзья обнялись.
- Ты откудова? Давно ль тут?- наседал Гришка.
- Со Спасова дня.
- Это как же мы не свиделись? А ну, давай к нам.
Он кивнул на длинный стол, заставленные штофами вина и плошками с закуской.
- Федька! - крикнул Ермолай, - Мне туды принесешь.
- Добро!
Гришка подвел его к столу и принялся знакомить с сидевшими за ним друзьями.
- Казачки, это Ермолай Пугало, сотник, с ним не пропадешь! А это Васька Луков, Петюня Шацкий, Николка Роговец, Лукьян Семенов…
Пугало впился взглядом в лицо одного из сидящих. Николка? Роговец? Твою ж мать! Как?! Ему из-за этого гада из Москвы пришлось бежать, и все ради того, чтоб нос к носу встретиться в этом Богом забытом кабаке?!
- Сидай, выпей с нами, друже, - загалдели казаки, хлопая Ермолай по плечу.
- Ха, да мы знаемся! - воскликнул Никола. - Здорово, братец. Выходит, тебя теперича Пугалом кличут? За это, что ль? Это тебя девка приложила?
Он выразительно ткнул пальцем в щеку Ермолая. Тот отшатнулся, потер шрам и процедил сквозь зубы:
- В бою саданули.
Роговец расхохотался на весь кабак, под кустистыми бровями лукаво блеснули карие глаза. Между тем подскочил целовальник, поставил на стол свечу в оловянном подсвечнике, штоф вина и оловянный же стакан. Ермолай сходу плеснул себе полный и залпом выпил.
- Что за девка? - заинтересовался Гришка.
Пугало грозно уставился на Николу и, не глядя на Хортица, бросил:
- Попутал Роговец.
- Ну как же, как же, - залился тот, но, поймав взгляд бывшего приятеля, осекся. - А могет, и всамдель попутал.
- А пить-то ты горазд, Ермолка, - засмеялся молоденький казак, которого Хортиц назвал Лукьяном, - полон стакан кувыркнул махом.
Мысленно порадовавшись, что разговор перешел на другую тему, Пугало кивнул:
- Агась, мы могем.
- Давайте-ка, братцы, за здравие царя Ивана Дмитрича!
Казачки дружно подняли стаканы, выпили и загалдели. Шум, болтовня, стук посуды, смех… Лишь Ермолай сидел молча, прикидывая, насколько опасен для него Роговец. Нет, пожалуй, бояться нечего, уж кто-кто, а Заруцкий за какую-то там девку корить не станет. Подумаешь, снасильничал, да у атамана в войске сплошь и рядом такое. Тогда почему душа волком воет, предупреждая об опасности?
