Икону Владимирской Богоматери Пьер нашел не сразу. Лишь подойдя к алтарю, где от обилия позолоты слепило глаза, он увидел ее. Встал на колени, перекрестился и принялся ждать, пока отойдут Василий с Филимоном.
Те поначалу стояли за спиной, бормоча молитвы и осеняя себя крестным знамением. Но минут через двадцать начали переглядываться.
- Какой набожный малец-то, - прошептал писарь. - Пойду покамест погляжу, как церковь к Крестному хождению убирают.
- Ступай.
Василий остался приглядывать за малышом, но вскоре ему наскучило стоять без дела. В конце концов, что с Петрушей может случиться в храме, у всех на глазах? И страж отошел, чтобы поставить свечку.
Услышав удаляющиеся шаги, Пьер осторожно огляделся. Вроде бы никто на него не смотрит. Пора. Сердце застучало чаще. Он быстро достал из-за пазухи свернутый трубочкой свиток и, встав на цыпочки, сунул за икону. Оклад был позолоченный, тяжелый, и ему едва хватило сил сделать щель между ним и стеной. Закончив, он снова бухнулся на колени.
Ну, если и это не поможет… Нет, не может быть. Должны они клюнуть, зря, что ли, он этот манускрипт всю ночь рисовал. По крайней мере, толстяк Жюно будет видеть - Пьер сделал все, что мог.
Двумя днями позже из церкви Успения собирался Крестный ход. Заутреню отслужил сам митрополит Казанский Ефрем, местоблюститель Патриаршего престола. И теперь он, высокий, полный, с седой бородой ниже пояса, в ризе из золотой парчи, унизанной жемчугом, и шапке с вытканными ликами святых, стоял с кадилом в руке на специально изготовленном амвоне, покрытом ярко-красным сукном. С двух сторон от него расположились архимандрит Чудова монастыря Аврамий и архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Дионисий.
Перед ними в два ряда выстроилось все высшее духовенство с хоругвями. Впереди стояли дьяконы и священники, за ними архимандриты всех значимых монастырей, следом игумены, протопопы соборных и ружных церквей, иноки, певчие. Красные, золотые, серебряные ризы и епитрахили ослепляли своим великолепием.
Остальное пространство церкви занимали празднично одетые бояре, дворяне, посадские, гостинодворцы, стрельцы, казаки, крестьяне. Они стояли плотной толпой, страдая от духоты и с нетерпением ожидая, когда приготовления закончатся, и можно будет выйти на свежий воздух.
Напротив амвона расположился митрополит Крутицкий Иона, нестарый еще человек с жесткими и резкими, словно высеченными из камня, чертами лица. Он по одной принимал иконы, подносимые дьяками, и держал перед Местоблюстителем, пока тот окуривал их кадилом. Сначала шли менее чтимые образа, которые предполагалось нести в Крестном ходе, затем самые почитаемые, и, наконец, очередь дошла до Богоматери Владимирской.
